Наверное, самое грустное, что как бы я не скучала по дому, вернуться туда уже не получится. Моего дома больше нет. Того моего дома, той моей Родины больше нет и никогда не будет. Хотя я уже и не грущу об этом и давно приняла эту правду, но чувствую, что нужно написать об этом. Пусть хоть так останутся в памяти все те люди, та жизнь.
Постоянные потери и понимание невозможности повернуть время вспять в какой-то мере облегчают жизнь. Ты больше не цепляешься за неё так крепко и находишь смысл отнюдь не в вещах, но в ощущениях, что дарит жизнь. Некоторые, правда, увлекаются и живут прошлым, но мне повезло. Даже описывая его на этих страницах я не сожалею о нем, просто пытаюсь запечатлеть. Как умею.
Первое время жизни в Москве было очень трудным. Не в бытовом плане, хотя и это тоже, но потому что скучала по дому, по маме. Возможно, если бы не война там, я бы не сразу ощутила тоску и желание вернуться. Но ...
Бывало едешь в метро и неосознанно вслушиваешься в окружающий тебя гомон, надеясь уловить гортанную чеченскую речь. Вполглаза отслеживаешь движения в поисках фирменной мужской чеченской походки. Наши парни всегда ходят так будто весь мир принадлежит им и, кроме всего прочего, им сильно задолжал.
Наших вообще было легко вычислить в московской сутолоке, тут даже необязательно было выглядеть лицом кавказской национальности, просто забыться и пройтись так как мы умеем. Скольких таких гордых сынов Кавказа задерживали на улицах Москвы в то время? Тогда многие заработали деньги на наших проблемах. А уж сколько свиданий обломалось.
Как сейчас помню, что самым обычным оправданием опоздания, или и вовсе не появления на свидании, было как раз попадание в кутузку. Помню двоюродный брат как-то передумал идти на встречу и именно так и отмазался. Мол, рвался из всех сил, так хотел, так хотел увидеться, но ты ж знаешь, для этих ментов нет ничего святого. Столько со всем этим было связано шуток и подколов и не подсчитать. Хотя доставалось нашим не по-детски, и избивали, и подбрасывали наркотики. Много чего было, все выживали как могли.
Мы вначале жили толпой девчонок в двухкомнатной квартире на Бабушкино. Сейчас и не вспомню сколько нас действительно там жило, но это было и трудно, и весело. Денег всегда было мало и мы пытались поддерживать друг друга, хотя я вообще была балластом, просто приехала вслед за сестрой. Иногда случалось, что и поесть было нечего. Помню один раз поджаривали кусочки хлеба на электрическом круге плиты. Но тем не менее было много места смеху.
Когда должна была прийти хозяйка квартиры за платой, все рассасывались и разбегались, не забывая прихватить с собой обувь, так как ее в коридоре всегда валялось немеряно.
В гостиной стояла раскладная софа, в спальной две кровати и раскладушка. Я спала как раз на ней. На софе спали не в длину, но в ширину, чтобы всем хватило места. Некоторым вместо подушки попадались мягкие игрушки. Кто-бы мог подумать что эти плюшевые подарки могли так пригодится.
Не знаю как мы уживались, я то всегда жила витая в облаках и не особо тяготилась ни компанией, ни тем что не было денег или еды. Как я уже где-то упоминала, мне помогали мои щиты и все доходило до меня очень медленно и не в полном объеме, но за сестру мне было больно и я как могла пыталась не быть проблемой.
Зарема тогда крутилась как белка в колесе, пытаясь устроиться на работу по специальности, а она ведь была дипломированным врачом-гинекологом. Очень талантливым врачом от Бога. И это не моя сестринская гордость, это факт, подтверждаемый всеми, кого она лечила и кому помогала. Но в Москве, без прописки да ещё и из Чечни, она была никто и звать ее никак. Так что бегала тогда с продажами косметики Мэри Кей. Все девчонки с которыми мы там жили занимались этой Мэри Кэй, кроме меня. Я была младшей сестрой и под опекой, всегда и во всем.
Даже во всей этой кутерьме и неустроенности было много места юмору, порой изрядно черному.
Мы часто собирались у экрана телевизора и смотрели кадры из Грозного в новостях. Узнавали знакомые улицы, они тогда ещё были узнаваемы.
Помню диалог одной из девчонок по телефону после просмотра одного из выпуска новостей. В тот день как раз показывали разбомбленные многоэтажки на Минутке (один из районов Грозного).
Девчонка бодро болтала с подругой по телефону, что-то вроде «А помнишь я тебе рассказывала про нашу квартиру на Минутке? Там ещё было столько-то комнат и она была такая-то и такая-то? Еще там хранилось мое приданное, пару чемоданов, которые мы не вывезли сразу, хотели позже забрать. Ага, да, много чего в чемоданах лежало, и то платье тоже там осталось. Ну так вот, помнишь ту квартиру? Ну так забудь теперь!»
И как-то так мимоходом она это сказала, продолжив потом болтать о чём-то другом, что мы, случайные слушатели, сначала не сразу оценили перл, но потом это стало нашим слоганом - Помнишь что-то там? Так вот - забудь! 🤦♀️😊
Кстати, со временем приданное в последующих разговорах все увеличивалось и содержимое пропавших чемоданов становилось все богаче и богаче. Полная квартира богатых невест.
Потом к нам привезли бабушку одной из девчонок. Часть народу переместилась спать на полу. Бабуля, несмотря на свой возраст и светлый образ одуванчика, была бодрой и остроумной. И скуповатой. Ей выделили небольшую тумбочку с замком, куда она складывала подарки от посетителей и нам иногда перепадало от ее щедрот сладких конфет или фрукта.
Уж не знаю почему, но все время пока она жила с нами, по кабельному показывали фильмы в которых было много афроамериканцев. Она смотрела все это довольно долго без комментариев, пока в один из дней как-то грустно не спросила - а что белых актеров больше не осталось? Расисткой она не была, но как-то забеспокоилась за белую расу 😊
Москва нехотя, с пробуксовками, но все же принимала нас. Вскоре наше маленькое, но многолюдное общежитие рассосалось. Кто-то вышел замуж, кто-то уехал домой, а мы с сестрой переехали в маленькую однокомнатную хрущевку на Волжской. Зарема нашла место в женской консультации и жизнь постепенно стала налаживаться.
Дом, в который мы переехали, явно был полем для эксперимента в борьбе против тараканов. Фирма, которая обслуживала всех жильцов того дома, бдительно следила за тем, чтобы миграция насекомых не прекращалась ни на день, ведь это был их основной источник дохода. Подозреваю, что они просто запускали плодовитых особей каждые полгода в нашу квартиру, во всяком случае именно с такой периодичностью я поднимала утренним визгом мою сестру. Боялась тараканов до одури.
Но жизнь на Волжской заслуживает отдельной истории. Там мы впервые жили семьей, там в какой-то момент смогли собраться заново мама, мои брат, сестра и я. Пусть недолго, но были снова вместе. Это было чудесное время.