Аж досадно. Вот это —
не имеет уж точно, я думаю, никаких шансов быть растолкованным. Я вообще потратил массу времени, чтоб найти в интернете эту репродукцию — в том смысле, чтоб в одном месте было и имя автора, и само произведение (не его фрагмент), и название произведения, и дата его создания. Например, данную вещь я нашёл поиском по картинке, которая содержала только то, что в прямоугольнике, висящем на стене (то есть без потёков на стене и на полу). — Из чего сделано, правда, не указано, как про обычную живопись пишут, например: холст, масло. — А здесь явно какая-то особая краска. — Я понимаю так. Сперва из вёдер краску слегка плеснули на горизонтально лежащий прямоугольник. Потом вёдра прикрепили (прибили каждое гвоздём?) к прямоугольнику (доске?) в месте первоначальной выплеснутости. Потом получившееся изделие укрепили на стене зала для экспозиции, чтоб, пока эта особая краска не закаменела, она успела политься вниз по (доске?) и стене экспозиционного зала на пол этого зала. А краска до чрезвычайности быстро загустевает — вон, выплеснутое в самом начале успело окаменеть, пока (доску?) несли к месту для неё в зале и пока её на стене крепили. Разве что разжижитель добавили после прикрепления (доски) к стене зала. Не думать же, что потёки вниз по стене на пол организовали новыми порциями краски после прикрепления (доски?) к стене экспозиционного зала… — Это — об отсутствии всё же сведений о материале.
А вообще, впечатление, что причастные к современному искусству стесняются и созданий, и толкований.
Возникает так же вопрос относительно этого «Без названия», только ли Галкина его создатель? — Не могла ж она одна всё перечисленное выше сделать. Помощники ж были. Или их, как в обычной живописи, можно не упоминать? Или здесь важен только общий замысел (опрокинутые вёдра с краской должны быть прикреплены к вертикальной плоскости и в какой-то мере продолжать течь после прикрепления на место экспозиции). Размеры потёков не важны.
Вопрос ещё — как повторить экспонирование такого произведения в другой раз в другом месте. Или это такое же одноразовое произведение, как перформанс?
Начал я писать статью в безумном расчёте, что как-нибудь да опять повезёт: вот эта Галкина уже пятая из перечня принятых недавно в Третьяковскую галерею. И про четырёх мне — диво дело — удалось написать что-то связное, хоть и там у меня поначалу не было надежды, и я начинал, не зная, кончу ли так, чтоб можно было послать в журнал.
Рассматриваемое произведение Галкиной участвовало в так называемом кураторском проекте «Нет времени». (Что такое кураторский проект? — Когда в выставке «видим общий смысл» — http://os.colta.ru/art/projects/12100/details/12744/?print=yes).
Тема, короче говоря. (Зачем надо выпендриваться и называть обычное необычными словами? Впрочем, ладно. Это у них от понятия «актуальное искусство» {то, что необычными средствами сделано}). Так или иначе, есть шанс понять Галкину по произведениям других участников выставки, если само это произведение я не раскушу...
Ну вот. Разбираясь, что такое кураторский проект, я наткнулся на текст Ольги Данилкиной про «Нет времени». Он очень словесно закрученный (не имеет смысла даже цитировать; или ладно: «Куратор Владимир Логутов взялся за самую суть живописного медиума: связку плоскость — пространство — время» — http://aroundart.org/2015/09/29/otkry-tiya-14-28-09-15/). Смысл, я понял такой же, какой у каждого ницшеанца, когда он скучал от обыденности мира, в котором каждая причина вызывает следствие. Апричинность ему подавай. Иномирие метафизическое. Принципиально недостижимое. Радость от которого только та, что можно художнику дать его образ. Чехов, например, — аж два раза прибег, — дал иномирие в образе зелёного луча, возникшего вскоре после заката солнца. Такое явление бывает очень редко при особой погоде в тропических морях. Чехов там проплывал обратно из путешествия на Сахалин. А Галкиной, понимай, стало тоскливо оттого, что живопись останавливает время. Ну скучно это. Настолько скучно, насколько непереносим Этот пошлый мир. Хочется вон из него, аж в иномирие. — Вот у неё и как бы течёт закаменевшая краска. Всё нормальное — к чёртовой матери!
Одно только жуткое подозрение… Ведь два слова «Нет времени» это то же, что одно слово «иномирие». Где ещё нет времени, как в иномирии. — То есть этой публике известно то, что для первых (или вечно наивных, как дети) ницшеанцев известно не было. Ибо оно не было в их сознании. Оно было только в их подсознании. Подсознательный идеал — радость достижения (сумел дать образ!) принципиально недостижимого. В сознании у первых был вполне земной сверхчеловек, вполне достижимая на Этом свете вседозволенность.
Но прошло полтора века. И… Нынешние знают про содержание подсознательного идеала первых ницшеанцев. То есть нынешние, знающие, являются — выражая иномирие — не художниками, а иллюстраторами знаемого! — Позор! А не художник!
Тогда понятно, почему вся эта публика так мутит во всём: и в толкованиях (впрочем, всегда мутил полно было). Но вот теперь — в самом показе произведения мутят. Голову сломишь, пока репродукцию найдёшь в интернете.
17 ноября 2019 г.
Соломон ВОЛОЖИН