Я сижу на вершине свое высотки, слушаю ветер.
Холодный, злой ноябрьский ветер завывает в трубах, норовит протиснуться в щели окон, добраться до тела.
На столе – ароматный чай с липой в любимой чашке, ноутбук и любимая книга.
За окном – холод, серость и сырость.
Мне не страшно.
Я не помню тот день, когда мне стало не страшно. Кажется, что так было всегда, но это точно не так. Бывали времена, когда в серые ноябрьские дни хотелось плакать от собственной никчемности, от неспособности что-то изменить, от своей беззащитности.
Я сидела на вершине своей высотки, боясь, что мир рухнет. Рухнет дом, рухну я, такая хрупкая и ранимая, и точно уже никогда больше не соберусь. Я держалась из последних сил, прятала боль и страх за улыбкой, двигалась вперед, сдерживая слезы, превозмогая боль и усталость. А если становилось совсем тяжело, я пряталась в мягкий плед, пережидая ветер, впадала в спячку до первых солнечных лучей.
Все изменилось постепенно. Сперва мне казалось, что вообще ничего не меняется. Все те же серые, хмурые, безжизненные дни, но я все реже и реже заворачивалась в плед.
Я знала, что если сжать зубы покрепче и постараться еще чуть-чуть, продержаться до первого солнечного луча, то все будет не так уж и плохо. Нужно только еще немножко потерпеть, подождать, взять себя в руки. Я приговаривала «соберись тряпка» и «самая темная ночь – перед рассветом», согревала озябшие пальцы коньяком, отодвигала страх в сторону и доживала до солнечных дней.
Чуть позже ко мне пришла идея купить лампу солнечного света, но дальше идеи дело не пошло, я купила апельсинов и краски. Целую зиму я рисовала картины, а к весне обнаружила, что из моей жизни куда-то исчезла драма.
Я перестала страдать, перестала убиваться от несчастной любви, собственного несовершенства, чувства стыда и вины. Поначалу пустота, образовавшаяся ушедшей драмой, пугала, она зияла как дыра в центре тела и совершенно не понятно было что с ней делать. У меня не получилось заполнить ее людьми, ни один не подошел идеально, из щелей немножко сквозило, к тому же, в каждом из них были свои дыры, и щелей получалось много. Затем я попробовала бежать навстречу ветру, чтобы дыра издавала музыку, но музыка была однообразной и быстро наскучила.
Я заполняла дом картинами, стихами, цветами, друзьями, творчеством, книгами, впечатлениями, светлыми мыслями совершенно позабыв о дыре.
И вдруг, однажды утром я не увидела в зеркале привычного отражения пустоты. Мое тело стало цельным. Без страха, без драмы, без вины, без обреченности.
Все изменилось.
Я сижу на вершине своей высотки.
Я слушаю как за окном гудит ветер.
Выхожу на балкон, впускаю ветер в волосы, наслаждаюсь его силой и восторг охватывает все мое тело.
Я стою на вершине маяка. Мой маяк крепко врос корнями в землю, держится за ее ядро, и ничто в мире не может пошатнуть его.
В моем маяке горит огонь. Он будет гореть всегда пока есть я, что может случиться с огнем, если я каждый день подбрасываю в него топливо: картины, стихи, чувства, впечатления, идеи. Из того самого места, где раньше была дыра.
Я стою на вершине своего маяка. Слушаю ветер. Мне не страшно.
Я чувствую силу природы, чувствую связь с миром.
Как я хочу – так и будет. Этот мир принадлежит мне.
Развожу огонь для тех, кто еще не нашел свой маяк.
Я – смотритель маяка.
Фото: Артур Гапанович