Предыдущая часть
Продолжение истории:
Это было нетрудно: их перевели в новый цех, огромный, с пролетами, уходящими вдаль
Инженер-технолог перед началом отделочных работ прочел целую лекцию. Шелкоткацкие станки нового образца, сказал он, будут работать лишь в условиях, оговоренных технологической картой. Ни пылинки. Оттого мощная вентиляция и вытяжные установки. А что касается маляров… Стены должны быть, как зеркало. Никаких выбоин, никаких шероховатостей, что- бы пылинке не на что было сесть, некуда спрятаться.
…Кто-то на лестницах красил оконные рамы, кто-то орудовал «удочками» белая эмульсия била из бачков под давлением и ровно ложилась на плоскость потолка. Лелька взяла на себя самое кропотливое дело - вентиляционные трубы. Работала с настроением. Тура, на которой она стояла, ритмично покачивалась под ней.
Так Федор и увидел ее - откинулась, отвела тело за кистью назад
Сначала ноги, округло выгнувшиеся, как у гимнастки, идущей на «мостик», узкое туловище, маленькую грудь и удивительно мягкий, детский подбородок. «Совсем молоденькая, девчонка" - впервые дошло до Федора, и стал он вдруг спокойнее и сильнее. И одета по-девчоночьи: старые джинсы, изъеденные известкой, красная маечка.
- Кто же так трубы с размаху красит?
Получилось не шутливо, начальственно. И Лелька приняла всерьез.
- Я прокрасила. - Достала из кармана маленькое зеркальце, завела его за крутой бок вентиляционной трубы и повторила: - Прокрасила…
- Ну, тогда и на землю пора - перерыв.
Лелька, прежде чем сунуть в карман зеркальце, посмотрелась в него и улыбнулась. Себе. Так, с этой улыбкой и сошла к нему с высоты.
Он думал, она обопрется на его руки и спрыгнет вниз, даже мускулы напряглись в ожидании ее прыжка. А она вдруг, как малый ребенок, спустившись от ладоней к плечам его, доверчиво обвила шею. К этому Федор не был готов, неловко и слабо ткнулся носом в ее грудь, шею, лицо. Удивился, какая она легкая, и, глядя в ее чересчур близкие глаза, сказал:
- Так как же - в кино?
Лелька все еще улыбалась чему-то радостному в себе, сказала:
- Пойдем.
…Фильм они смотрели югославский. Зал был пуст. Но Федор не повел Лельку на последний ряд, где можно было целоваться (так у него бывало с другими, когда на улице было дождливо, морозно и деться было некуда.
Интуиция подсказывала Федору - не торопиться. Но что еще удивительнее - именно не торопиться было приятно. И волноваться, ожидая непонятно чего, - тоже. В фойе он не столько слушал ее, сколько смотрел на лицо, почти детское, на руки - большие и трогательно слабые, на ключицы, остро обозначившиеся под тонкой вязаной кофточкой. Удовольствие видеть ее было каким-то непривычно широким, не рождавшим прямых и понятных желаний. Подчас ему казалось, что все - то самое - пройдет мимо и перейти к новой близости им будет трудно, а то и невозможно.
Но в середине сеанса он перестал улавливать то, что происходило на экране
Понял, что и на нее навалилась тупая, неизбежная тяжесть - не поднять век, не пошевелить губами… В ней или в нем бьется этот разрушительный ритм? Федор накрыл ее руку своей, она быстро положила поверх свою другую. И попросила:
- Пойдем…
На рассвете, уходя от него тихо, на цыпочках, чтобы не слышала бабка, Лелька потянулась губами к его шее:
- Спасибо.
- Будешь моею женою?
- Конечно.
- Мы родим трех сынов…
- Обязательно.
…Через год им дали квартиру - двухкомнатную, двадцать семь метров. Во-первых, оба строители, во-вторых, ударники, в-третьих, семья перспективная.
Но вот перспективной-то она и не оказалась: не беременела Лелька
Впрочем, об этом после, потому что в первые шесть лет они и подумать об этом не успели. В первые шесть они жили так хорошо, как только могут жить два человека рядом. Федор с удивлением слышал, как жалуются мужики на ворчливость жен, на их злую, упрямую требовательность. А его Лелька всему рада. С утра наварит ему картошки, подаст горячую, с паром, а сама сядет напротив, подопрется ладошкой и смотрит.
- Ешь и ты.
- Да я уже похватала.
Когда изредка с зарплаты Федор приходил выпивши, Лелька смеялась. Она подводила его к зеркалу и закатывалась:
- Ой, какой смешной!
Но пил он все реже - без Лельки, в мужской компании, скучал
И если они работали на разных объектах, после четырех спешил домой. К ней. По хозяйству обычно возились вместе, негромко переговариваясь, посмеиваясь. К вечеру выбирались в кино или так, пройтись. Федору особенно нравилось гулять с ней в морозные зимние вечера, когда профиль Лельки в синем фонарном тумане становился тонким и загадочным, а волосы - белыми от дыхания. Пушистая шапочка, пушистый воротник, милое девчоночье лицо и детские красные варежки.
На седьмом году жизни он послал ее лечиться:
- Хочу ребенка.
Она уехала на юг, на какие-то нефтяные грязи, но вернулась, не пробыв и двух недель. Кинулась к нему, обняла, потянулась к лицу:
- Соскучилась. Не могу без тебя.