На модной сегодня «теории привязанности» часто строится целая система воспитания детей, в которой главным и едва ли не единственным элементом является культивирование и поддержка привязанности ребёнка к родителям – чисто по теории, к одному из взрослых. Притом, согласно теории, с этой привязанностью ребёнок рождается – во всяком случае, так трактует теорию известный в России её популяризатор – психолог Петрановская.
Система воспитания, основанная на этой теории, оказалась весьма востребованной, т.к, на мой взгляд, она прекрасно ложится на современные семейные ценности, в которых ребёнок уже не рассматривается, как будущая достойная составляющая общества, активный участник общественных процессов – прежде всего, ребёнка в будущем видят отдельной единицей, которой предстоит интегрироваться в общество, приспособиться к нему и найти в нём своё место.
Интересно, что и основоположник теории Боулби, и Петрановская опираются в своих рассуждениях на явления, которые наблюдаются в животном мире, проецируя их на человеческое общество. И тогда в новой системе воспитания цели, так сказать, выращивания ребёнка очень похожи на цели выхаживания детёнышей животных – дать ему за отведённый срок максимум, чтобы он в будущем самостоятельно встроился в среду, выжил в ней и продолжил род. Разница лишь в том, что природная среда не гарантирует выживаемость никому – там побеждают сильнейшие из сильных, причём сильнейший часто оказывается таковым по воле случая. От общества же ждут толерантности, действия законов и нравственно-этических норм – достаточно лишь определённым отношением к ребёнку подготовить его правильно, и он проживёт счастливую жизнь. Если пойдёт что-то не так – значит, отношение к ребёнку было не достаточно правильным. «Ищите причины всего в детстве» - говорят нам психологи.
Я не могу не признать того факта, для меня не радостного, что взаимоотношения отдельного человека и общества действительно изменились, и задачей человека, во всяком случае, простого, каких абсолютное большинство, стало выживание (не обязательно физическое) в этом мире, без попыток и желания менять его и подстраивать под себя, что собственно и отличает коренным образом человека от животного. Поэтому и теория привязанности, выведенная из привязанности детёныша животного к взрослым, доминирующим особям, представляется в современных условиях весьма подходящим основанием для выстраивания новой воспитательной системы.
Вообще, основоположник теории Боулби всего лишь изучал факт инстинктивной привязанности детёнышей к взрослым и исследовал её роль в процессе взросления. Т.е. детская привязанность существует и существовала всегда у высших животных и человека, хотя у человека она всё же имеет более сложную природу. Мало того, об этой привязанности не только знает, но и испытывает или испытывал потребность в ней практически каждый. Сиротство – страшная вещь. Собственно, в этом утверждении всё о привязанности.
Почему система воспитания, основанная на теории привязанности, несмотря на то, что она выглядит такой естественной, природной и, следовательно, гармоничной, представляется мне ущербной? Вот именно потому, что гармония природы и гармония человеческого общества это два разных, противоположных полюса, и с развитием человечества эти полюса расходятся всё дальше и дальше. Невозможно следовать в воспитании законам одной гармонии, и ожидать результатов в совершенно другой системе.
На мой взгляд, всё, что можно построить на теории привязанности, это укреплённые границы, призванные лелеять и охранять эту привязанность, которая, по сути, в этом не нуждается. А для реализации потребности в привязанности любому ребёнку достаточно одного – не быть сиротой.
Культивирование привязанности и концентрация на ней взаимоотношений между родителем и ребёнком отсекает многие важные вещи в воспитании: целенаправленное обучение навыкам самообслуживания, приучение ребёнка занимать самого себя, активное участие родителей в развитии ребёнка, передача ребёнку своего опыта, знаний. Нет, всё это не запрещено, но если происходит, то постольку-поскольку.
С одной стороны, с такой системой проще – от родителей не требуется ничего, кроме любви к ребёнку и нахождения постоянно рядом с ним. С другой стороны, любовь к человеку, а ребёнок – несомненно человек с самого рождения, штука сложная, отличается от любой другой любви и не всегда обязательно проявляется в близком контакте. И тогда, при невозможности всегда следовать принципам «теории привязанности», у родителей – молодых мам прежде всего – возникают депрессивные состояния.
Откуда взялись все эти переживания типа «я плохая мать»? Ничего подобного раньше не было. Ребёнок быстрее засыпает на руках папы или, не дай бог, бабушки? – Я плохая мать. Отлучилась из дома встретиться с подругами? – Плохая мать. Устала от подгузников и разбросанных игрушек и хочешь выйти на работу? – Очень плохая мать. Работа хорошей матери – любить ребёнка и находиться рядом с ним. А что делать при этом с ребёнком? – Непонятно. Ждать, пока он упадёт, чтобы подскочить, обнять и укрепить его привязанность? Выйти на прогулку, чтобы защитить его от собак, других детей, дать ему потрогать и понюхать этот мир? Накупить разных игрушек поярче и поинтерактивнее - пусть ребёнок сам развивается, и просто находиться в одном с ним пространстве, чтобы он в любой момент мог убедиться, что мама рядом?
Мама жалуется: Я уже и порисовала с ним, и мячик покатала. Чего ещё делать? Ребёнок болтается вокруг мамы и тоже не знает, что делать. Лезет повсюду, капризничает, виснет на маме. А мама ждёт не дождётся, когда наконец наступит время купания или сна и можно будет наконец приступить к самым понятным и простым действиям по укреплению привязанности – выкупать, завернуть в полотенце, одеть в пижамку и положить рядом с собой спать.
Привязанность ребёнка к родителям – это данность. Пожалуй, её можно рассматривать как бесплатное приложение к родительству. Можно ей наслаждаться и даже её укреплять для усиления своей значимости, а можно её использовать, чтобы стать для ребёнка проводником в познании им этого мира, в раскрытии своего потенциала. Не держать за поводок привязанности, лишь выгуливая и охраняя его в доступной среде, а взять ребёнка за руку и вместе с ним отправиться по пути его развития, направляя и поддерживая, ставя задачи и помогая их решать. И тогда привязанность позволит ребёнку доверчиво пойти за вами и с вами, а сама привязанность, которая не отпускает, поменяет вектор на противоположный - ребёнок тянется к тому взрослому, с которым ему интересно.