Несколько слов о книге Игоря Зарудко "Матадор" про старый добрый Харьков
Пару дней назад я встретила свою одногруппницу, такую, с которой весело проводишь студенческие годы, живешь под одной крышей и находишь приключения на пятую точку. Она была всегда отчаянной, гораздо круче и резче меня. И ее жизнь не один раз напрашивалась стать основой какого-то бестселлера. В самые ужасные моменты жизни, когда мы стояли на краю отчаяния, она находила слова. Такие, от которых становится все просто и ясно. Но я сейчас хочу написать не о ней. О ней как-нибудь в другой раз. Просто в нашу последнюю встречу это живое торнадо, вернувшееся с другого конца мира вдруг сказала: “Да, я хочу замуж и детей”. И в этот момент я поняла, что закончилась целая эпоха.
Время, места, запахи, вкусы, ощущения, — все, то, что было дорого мне в те студенческие харьковские годы - они здесь, законсервированы, отпечатаны, растиражированы в книге “Матадор”, которую я купила совершенно случайно в маленьком книжном магазинчике для домохозяек и пенсионеров.
Это как билет в прошлое. Только дешевле.
Из долгих лекций на филологическом факультете, которые вели старые советские диссиденты, мысленно живущие еще там, где они были советскими дессидентами и аккуратно транслирующие на лекциях свои тайные желания, из тех лекций в моей голове осталось что-то из заветов из предводителя Бахтина. Он, несомненно, был величайшим гуманитарием и ввел “хронотоп”. Для меня Хронотоп, видимо от близкого звучания с Конотоп, представлялся всегда неким пунктом, где вдруг, словно железнодорожные пути под Жмеринкой сошлись время и место. Так случилось и с книгой Зарудко. В совершенно определенное время в совершенно определенном городе все параллельные линии вдруг стали перпендикулярными. (Тут я задумалась: у меня, как и у автора, проблемы с геометрией).
От обилия коньячных и винных паров, просочившихся со страниц книги можно было бы и опьянеть. Как проснувшийся с тяжелого похмелья человек, я первым делом выясняю: где я, и как здесь оказалась? Спрашивает, глядя в зеркало герой-матадор: “Кто я? и кто эти люди?- многочисленные и случайные девушки, друзья-авантюристы, собутыльники, поэты, коллеги по работе и просто пассажиры маршрутки 218е”.
Главная героиня — Мария, с таким вечным библейским именем она как архетип снова-таки единственной вечной и непорочной любви, которую главный герой, а может и автор, ищет, теряет и снова и снова, пытается обрести вновь. Из недоступной и желанной девушки возле метро она превращается в такую же недоступную и еще более желанную барышню в карете, пронзающую горизонты тяжелого сна. Мария! — сколько раз повторяет это имя герой, шепчет, кричит, зовет.
Игорь несколько раз покидает Харьков. Он ездит по области, в командировки в Днепр, Полтаву, на чтения в Минск и какие-то фестивали. Но это все краткие моменты разлуки с городом, который следует за ним. Только один раз он действительно покидает Харьков. Он едет с Марией в Крым.
Это как мечта наяву, рай на земле. Он не устает повторять, даже жуя салат из овощей про то, как ему повезло.
Мне кажется, что в этой книге два главных героя. И это не Игорь и Мария, а Харьков и Крым.
А эти ночи в Крыму теперь кому?
Я перелистываю страницы и вспоминаю свою, такую недавнюю еще, поездку туда.
В отличие от Харькова, который окутывает в своем метро, сталкивает людей в спальных районах и плетет сеть трамвайных рельсов, в общем ведет себя как огромный мегаполис — сердце с кучей сплетенных артерий, Крым — совсем другое.
Когда ты приезжаешь в Крым, ты начинаешь экспансию. Ты- турист и только. Как правило местные жители — это куча галдящих теток, готовых разодрать тебя за руки и ноги, лишь бы ты пошел только с одной из них в домик, который ты арендуешь на несколько дней. Не знаю, где прячутся во время “сезона” другие местные жители, но даже в кафешках и на всяких аттракционах, как правило, работают приезжие.
Крым — это место, где за все надо платить: за вход в парк, на пляж, за место для палатки, машины и даже за возможность подойти к водопаду. Не хватает только налога на воздух. Но когда ты видишь море, это бесконечное голубое пространство, ты забываешь обо всем, кроме
“Пахлава медовая! раки, рапаны! пиво холодное!”
Кажется, где-то на далеких солнцем прожаренных островах, вместе с жителями, ставшими цвета шоколадного маргарина, который в красивых обертках нам пытаются выдать за масло, бабочка взмахнула крыльями. И все изменилось. Харьков стал другим, площадь Конституции украшают/уродуют другие памятники, даже революционный Исторический музей пожелтел от злости на Кернеса, в стране вот уже полгода происходит что-то “запредельное”. Пользуясь словами журнала “Шо”, своих слов давно уже не хватает. А Крым.. сложно даже представить, что герои новых книг Игоря Зарудко рискуют никогда его не увидеть, по крайней мере, прежним.