Серджио Френчи относился к тем людям, которые любят хорошие потасовки. Старые глаза возбужденно сверкали, казалось, он заражает остальных своим воодушевлением. Все местное Семейство собралось в загородном доме Серджио, и было, похоже, будто большая торговая палата съехалась на голосование. Практически все слои промышленного и финансового мира оказались представленными на этом съезде. Тут были банкиры, юристы, врачи, бухгалтеры, должностные лица страховых компаний, даже два выдающихся педагога. Они толклись, работая локтями, среди игорных королей, политиканов, дельцов различного толка.
Это был первый большой совет, на котором Лео Туррину выпала честь присутствовать. Его изумляло и впечатляло количество и статус собравшихся. Он шел рядом с Натом Пласки и говорил:
— Я не понимаю. Не понимаю! Зачем собирать столько народу в такой момент, как сейчас?
Серджио сам ответил на этот вопрос. Подняв руки, он утихомирил собравшихся.
— Когда у Семейства неприятности, Семейство собирается вместе — нараспев произнес он. Лицо его осветила улыбка, нараспев глаза пробежали большую комнату.— Кроме того... большинство из вас никогда и не встречались лицом к лицу с настоящей опасностью. Вы изнежены. Посмотрите на себя, у вас ухоженные белые руки. Откуда, по вашему мнению, к вам свалилась такая спокойная, безмятежная жизнь? А? Вы обрели ее благодаря таким людям, как я, людям, которые никогда не могли бы расслабиться настолько, чтобы делать маникюры; мы дрались и кусались, завоевывая место под солнцем, когда вы еще грелись в животах своих мамок. Вот как вам досталось все это.
— Нам дают урок жизни на собственном примере,— проворчал Симор чуть слышно.
И опять, словно угадав, Серджио продолжил:
— Вы, ребятки, не представляете, что чувствует человек, когда в него стреляют и могут убрать...
— Как же не знаем?— сердито откликнулся Пласки.
— ...так, может, правда то, что сегодня говорят об Организации? Может, мы действительно чересчур разнежились, когда сделали свой бизнес легальным? Не забывайте, откуда все это вышло! Не забудьте, что удерживаться на передовых позициях нам всегда помогают грязные деньги! Прислушайтесь!— Несколько театральным жестом он вскинул руку, обращаясь к сидящим справа.— Я ясно различаю насмешки и презрение, с которым члены Семейства стали относиться к некоторым нашим парням. Таким, как Леопольд, например, и его операции с девушками. Кто-нибудь из вас, Джентльмены, имеет представление, сколько миллионов они принесли нам в этом году? А? На этом фоне любой из вас выглядит мелкой сошкой и зарабатывает жалкие гроши, уверяю вас! Вы слышите? Жалкие гроши!— Он ткнул трясущимся пальцем в хорошо одетого человека слева в конце стола.— Вот ты, Скалли! Откуда, думаешь, взялись пять миллионов, чтобы обеспечить резервный фонд твоей страховой компании, а? С неба?— Палец его поискал и остановился на человеке со строгим, суровым взглядом.— А как, по вашему мнению, дорогие джентльмены, нам удается вести это дело? Через наши контракты с торговой палатой, да? Лемми вам кое-что расскажет — вам, неженкам и белоручкам!
— Я пятнадцать лет не слышал, чтобы его так разносило,— шепотом сказал Симор.
— Я просто мечтаю, чтобы он утихомирился,— с тревогой ответил Туррин, но сам во все глаза смотрел на властного и неотразимого старца во главе стола.— Голову даю на отсечение, что в свое время это был дьявол, а не человек,— тихо добавил он.
— Он пережил не одну войну, — напомнил Симор. — Переживет и эту.
— Так вот, там, на стене у двери — оружие, — говорил Серджио. — Большинству из вас, может, и не представится возможности пострелять, но лучше, выходя за дверь, иметь в руках оружие. Будьте осторожны, не разгуливайте здесь без защиты, не делайте глупостей. Наша постоянная комната для заседаний совета оформлена сейчас так, будто мы все сидим сейчас там. Поэтому не высовывайте носа до тех пор, пока он не начнет палить. Но и тогда не стреляйте, пока не увидите того, в кого надо метить. Будьте аккуратными, не перестреляйте друг друга. И вот еще что…
Еще пять минут он давал собравшимся наставления, потом отпустил. Все разбрелись группами по три-четыре человека, остря насчет пистолетов, которые разбирались со стены. Туррин отошел, надеясь перемолвиться с Серджио парой слов наедине. Пласки и Симор влились в толпу, расхватывающую оружие. Симор оглянулся было в нетерпении на Туррина, потом двинулся вперед без него.
Серджио взял Лео за руку и сказал:
— Как в старые добрые времена, Леопольд, хотел бы ты, чтобы с нами был твой дядя Августо, а?
— Это было бы замечательно, — согласился, улыбнувшись, Туррин. — Я… э… вот тут подумал… об этом холме на другой стороне ущелья. Там есть наши люди?
Старик хитро прищурился.
— Нет, не на холме. Леопольд. Не беспокойся об этом. Серджио хорошо подготовился.
— Я просто подумал,— не отступал Туррин,— ведь этот парень солдат, ты знаешь. Он мыслит как солдат. И вот я подумал...
Серджио ласково потрепал его руку.
— Не беспокойся о солдате,— важно проговорил он.— Серджио сам участвовал в парочке войн.
— Я хотел бы пойти туда посмотреть,— выпалил Туррин.
— Да-а?— Брови старика изумленно вздернулись.— Ты хочешь пойти туда один, в темноте? А?
— Да,— Туррин беспокойно переступил с ноги на ногу под пристальным взглядом Серджио.— Хоть мы и сосредоточили здесь большую огневую мощь, он все-таки может ускользнуть целым и невредимым. Мне хотелось бы пойти туда и перекрыть ему путь к отступлению.
— А почему ты так уверен, что он атакует нас именно оттуда?— в голосе старика звучала некоторая издевка.
— Я же говорю, он мыслит как солдат. И я тоже.
Серджио засмеялся и ответил:
— Ты хороший солдат, Леопольд, и хороший мафиози. Конечно, конечно, можешь пойти туда и один взять этого Болана. Верю, что сможешь.
Лео так и не понял до конца, серьезно говорит старик или насмехается над ним, но принял его слова за официальное разрешение. Он вышел и стал бегом подниматься по лестнице на галерею среднего уровня, где была автостоянка, выбрался на своей машине из затора и дал полную скорость.
— Куда это Лео поехал? — спросил кто-то, глядя вслед канареечно-желтому автомобилю.
Серджио, стоя возле стены со скрещенными на груди руками, широко улыбнулся:
— Поехал, чтобы захватить зверя в его логове, — гордо сообщил он и добавил чуть слышно: — Надеюсь.
В динамике щелкнуло, и напряженный голос сообщил:
— От загородного дома Френчи ан большой скорости мчится машина.
Уитерби схватил микрофон и казал:
— Дайте ему пройти! Ни одному человеку не менять позиции, пока я не скажу!
— Как думаете, что там сейчас творится? — спросил Паппас.
— Наверно, много чего, — предположил Уитерби. — Хотел бы я попасть туда и посмотреть на некоторые морды. Держу пари, среди них имеются очень интересные. Есть на что посмотреть.
— Как думаете, откуда Болан обрушится на них?
— Хороший вопрос. Отвечать на него — все равно, что пытаться предсказать исход матча в первом тайме. По правде говоря, я не завидую мафии. Им приходится сидеть и ждать, когда он начнет, прежде чем решить, как реагировать и где. Все равно, что ждать атомной атаки от этого Болана.
Паппас ухмыльнулся во весь рот:
— Ну что же, это непривычно для мафии, так ведь? Роли переменились, так сказать.
— Да. Который теперь час?
— Три сорок.
— Вот видишь, я же говорил, что это будет длинная ночь. Хочешь бутерброд?
Паппас решительно помотал головой.
— Я не могу сидеть и есть, когда вот-вот начнется сражение века.
— Нервничаешь?
— Можете и так считать, да. Я был во многих переделках, но не в такой...
— Теперь тебе приходится сидеть по другую сторону фронта, да?
— Разве не так?— повторил Уитерби.
— Черт, ну и что с того? Я действительно в душе восхищаюсь этим парнем.
— Не смущайся, Джонни, и я тоже. Только очень надеюсь, что он не станет все-таки стрелять в полицейских, вот и все.
— Вы что, думаете, я в воздухе порхаю? Не понимаю, как он опасен?— смеясь, спросил сержант.
— Мы не можем позволить, чтобы пальцем на курке руководили наши симпатии и антипатии.
— Я это понимаю.
— Сочувствующий полицейский — это плохо.
— Да знаю я!
— Нам приказано стрелять. И убрать, если потребуется.
— Я это знаю!
Уитерби печально улыбнулся.
— А знаешь, так не забывай, — тихо проговорил он.