Чтобы он мог родиться, камердинер императрицы Екатерины Алексеевны, поджег собственный дом. Таким ужасным способом отвлекли внимание Петра III - любитель зрелищ, в особенности пожаров, он оказался подальше от покоев жены и не услышал ее криков. И едва утром 11 апреля 1762 года мальчик появился на свет, как его передали… все тому же камердинеру, Василию Шкурину.
Конспирация требовалась, потому что маленький Алексей был незаконным сыном Екатерины и ее любовника Григория Орлова. Впрочем, вскоре произошел дворцовый переворот, Екатерина успешно заняла российский трон, и мальчик обрел официальное отчество – Григорьевич, и даже фамилию – Бобринский. У него не могло быть никаких прав на престол, поэтому Алексея все равно держали подальше от дворца.
Царственная мать не замечала ребенка. Встречи их были ничтожно редкими, и даже в этом случае Екатерина не проявляла особенной любви или ласки. А в семействе воспитателя Шкурина хватало и собственных детей, так что маленькому Алексею доставались лишь крохи внимания. Неудивительно, что он рос вспыльчивым, крайне обидчивым и резким.
Но, даже не будучи заботливой матерью, Екатерина понимала, что мальчик должен получить достойное образование. Почему в 1770-м году она отправила его именно в Лейпциг, подальше от Петербурга? Возможно, чтобы избежать хотя бы малейшего давления со стороны Орловых, потерявших ее расположение. Алексей Бобринский самым тесным образом связывал Екатерину с семьей бывшего фаворита. Зачем же давать им лишнюю власть?
Пятилетняя ссылка закончилась для Алексея возвращением на родину и новой семьей – на этот раз, Ивана Бецкого. Именно от Бецкого осталось описание незаконного сына императрицы в том юном возрасте: «Телосложения слабого, боязлив, робок, застенчив, нечувствителен ни к чему». Обучение в Лейпциге обернулось пшиком – мальчик говорил на двух европейских языках, но больше практически ничего не знал. И это в 13 лет!
Хотя Бецкого и считали неплохим педагогом, обучение Алексея Бобринского продолжил не он – подростка отправили в Сухопутный кадетский корпус. Наверстывать нужно было слишком многое. По всей видимости, то был верный шаг, ибо в 1782 году Бобринский завершил обучение… с золотой медалью!
Теперь он имел военный чин, образование, и мог потратить время на удовольствия. Впервые в жизни Алексей Бобринский обрел некоторую свободу и отправился в долгое путешествие. Сначала он объехал два десятка русских городов, и только потом устремился в Европу. Неаполь, Рим, Париж… На эти цели он ежемесячно получал 3 тысячи рублей из Петербурга.
Безусловно, не обошлось без карт и женщин. Красивый, богатый, да еще сын императрицы! Естественно, его моментально окружила толпа желающих наживы. Денег стало не хватать. Екатерина II, узнав о тратах сына, скрепя сердце выслала ему еще семьдесят четыре тысячи, но потребовала, чтобы все его жадное окружение, немедленно вернулось назад. Алексею милостиво позволили жить в Париже и дальше.
Возвращение состоялось только в конце 80-х, однако Алексею Бобринскому, несмотря на многочисленные его просьбы, не позволили оказаться в российской столице. Местом его жительства императрица назначила Ревель.
Екатерина II была непреклонна. Бобринский прожил в Ревеле до самой ее смерти. Там же он женился на лифляндской баронессе – активной и очень хозяйственной женщине, обожавшей супруга. Разрешение жить в Петербурге Алексей получил уже от Павла I. Сводный брат оказался милостивее матери, он тепло принял Алексея, пожаловал ему титул графа и передал в пользование огромный дом Орловых. Далее последовали и другие милости – генеральские чины и множество должностей.
Последние годы Бобринский жил на два дома – в Тульской губернии, где он занимался сельским хозяйством, и в Петербурге, на Галерной улице. Там он устроил себе настоящую обсерваторию, осуществив давнюю мечту. Наблюдать за звездами! Что может быть интереснее!
Жена и четверо детей всегда были рядом с ним. Это была счастливая и крепкая семья. Такая, какой никогда не было семейство Екатерины II, где Алексея можно назвать самым нелюбимым и самым брошенным ребенком.
