Вот вы, может, думаете, почему я пишу редко и "Белую королеву" все никак до конца не досмотрю и не разберу. А потому что некогда: вынужденно изучаю дисциплину «Каноническое право» на итальянском языке. Во-первых, страшно далека от меня эта тема, во-вторых, иностранный язык, так что ощущение «кровь из глаз» меня не покидает довольно долго. Но вообще-то, если отбросить нытье о моей тяжкой долюшке, надо признать, что довольно интересно и познавательно - для общего развития. Откуда есть пошла католическая церковь, как себя позиционировала в разные исторические периоды, в каких сферах рулить пыталась, в каких действительно рулила, в каком качестве рассматривала земных владык и что предлагала своей пастве - и так далее. Конечно, это тема для большого и серьезного разговора, а у нас тут что? Правильно, сплетни. Так что не буду отклоняться от выбранного курса, а напишу тут только об одном эпизоде, навеянном мне музыкой канонического права, с участием известных средневековых персонажей. Даже один из обещанных Капетингов будет. Говорю же, слово кремень!
Все (или почти все) любят писателя Мориса Дрюона. А раз любят, значит, помнят, что в романе «Железный король» есть такой персонаж - Гийом де Ногарэ, советник и хранитель печати французского короля Филиппа IV, прозванного за заслуги перед отечеством Красивым. И вот этот самый Ногарэ так усердно служил королю на пути укрепления королевской власти и разностороннего развития страны, что враги прогресса не выдержали и решили его отравить: подмешали ему какой-то дряни в свечу. А Ногарэ имел привычку работать ночами напролет и, следовательно, расходовать много свечей, сжигая их до конца, а не то, что на прикроватную тумбочку поставить и через три минуты задуть. Вот и надышался в короткий срок отравленной гадостью - не откачали. Товарищи! Соблюдайте режим труда и отдыха! Будете работать, как Ногарэ, - тоже свалитесь, даже без всякой дополнительно отравы. Не упрощайте врагам жизнь.
Так вот, пока советник короля в мучениях умирал, ему в кошмарах являлись люди, которых он либо убил, либо как-то тяжко обидел. И все эти люди предъявляли ему справедливые претензии, всем своим видом намекая, что умри он только - они до него доберутся. Одним из таких беспокойных посетителей был папа - не его, а римский.
«И из самой густой тьмы возникла крупная фигура папы Бонифация VIII, заполнив то необъятное пространство, которым стал сам Ногарэ, вмещавший в себя горы и долы, где шествовали на Страшный суд несметные толпы.
– Сын катаров!
И голос Бонифация VIII вызвал в памяти Ногарэ самую страшную страницу его жизни. Он увидел себя ослепительно ярким сентябрьским днем, какими так богата Италия, во главе шестисот всадников и тысячи ратников поднимающимся к скале Ананьи. Чиарра Колонна, заклятый враг Бонифация, тот, что предпочел участь раба и три долгих года, закованный в цепи, на галере неверных скитался по чужеземным морям, лишь бы его не опознали, лишь бы не попасть в руки папы, – этот Чиарра Колонна скакал с ним бок о бок. Тьерри д'Ирсон тоже участвовал в походе. Маленький город открыл перед пришельцами ворота; дворец Гаэтани был захвачен в мгновение ока, и, пройдя через собор, нападающие ворвались в священные папские палаты. В просторной зале не было ни души, только сам папа, восьмидесятишестилетний старец с тиарой на голове, подняв крест, смотрел, как приближается к нему вооруженная орда. И на требования отречься от папского престола отвечал: «Вот вам выя моя, вот голова, пусть я умру, но умру папой». Чиарра Колонна ударил его по лицу рукой в железной перчатке.
– Я не позволил его убить! – кричал Ногарэ из той бездны, что зовется агонией.
Город был отдан на поток и разграбление. А еще через день жители переметнулись во вражеский лагерь, напали на французские войска и ранили Ногарэ; он вынужден был бежать. Но все же он достиг цели. Разум старика не устоял перед страхом, гневом и тяжкими оскорблениями. Когда Бонифация освободили, он плакал, как дитя. Его перевезли в Рим, где он впал в буйное помешательство, поносил всех, кто к нему приближался, отказывался принимать пищу и на четвереньках, как зверь, передвигался по комнате, охраняемой надежной стражей. А еще через месяц французский король мог торжествовать – папа скончался, прокляв и отвергнув в припадке бешенства святые дары, которые принесли умирающему».
Ага, зашибись, как хорошо жизнь прошла, есть что вспомнить: глубокого пенсионера железной перчаткой по лицу - так вообще-то и шею свернуть можно. В чем там душа у того папы держалась и как в таких военно-полевыхусловиях он умудрился до указанного возраста (87 лет) дожить, вообще непонятно. А тут еще эти отморозки из заплеванной подворотни: назовем так обоих, поскольку пощечину инкриминировали также Ногарэ, не только Колонне. Правда, нудные хронисты, а за ними и историки, не желающие расцветить историческую действительность элементами кровавой драмы, утверждают, что никакой пощечины не было. Просто ворвались в царскоепомещение и в малоцензурных выражениях попросили добровольно освободить кресло для более достойного кандидата. Но и это была с их стороны уж очень большая наглость: папа все-таки. Глава христианского мира, духовный лидер, так сказать. Довели старичка. Кстати, не был Бонифаций таким уж пожилым: ему и семидесяти лет не исполнилось. А все равно не выдержал потрясений и вскоре после освобождения скончался. Ну вот разве можно так с понтификами поступать?
P.S. Уважаемые читатели! По результатам публикации первой части я вижу, что необходимы кое-какие пояснения. Статья не про книгу Дрюона. Цитата дана в качестве введения и для простоты объяснения, кто есть кто. Знаю, что тут таится опасность, поскольку многие его читали и имеют мнение о достоверности изложенных им событий. Все стало бы понятнее, если бы я выложила целиком большую статью, но, увы, пока не могу позволить себе такой формат. Могу только заверить, что канал не превращается в литературный кружок, у нас по-прежнему на повестке дня исторические сплетни))) Спасибо за понимание!