Есть два предмета, которые предельно сложно обсуждать с не-нашими (под нашими подразумеваются в данном случае хоббиты) – расовую, религиозную и этническую терпимость и медицину. Нет, у нас, кажется, цветут все цветы. У нас – и я говорю не про партизан, собирающихся по ночам в землянке ловить сигналы точного времени, а про публичное пространство – есть все. Есть те, кто за и те, кто против, причем нет ни одного вопроса, по которому обнаруживается недостаток приверженцев той или иной стороны. Есть правые и левые, бродят тучными стадами националисты и либертарианцы, социальные демократы, троцкисты и агрессивно правые. Есть те, кто хотят больше контроля, и те, кто не хотят его совсем, те, кто хотят больше свободы, и те, кто говорит, что ее и так слишком много, те, кто пытаются все запретить и те, кто считают, что разрешить надо все, включая каннибализм, если между совершенолетними по взаимному согласию – и все они не тайно, а совершенно явно и бодро ругаются друг с другом в прямом эфире. Но если мне придется помещать самого убежденного русскоязычного либерала куда-нибудь по шкале ксенофобия... Затрудняюсь я. Т.е. понятно, что из UKIP их выгонят поганой метлой, чтоб светлое имя националистов не позорить, но возьмут ли их в запрещенную BNP? По всему выходит, что тоже не возьмут – там приличные нацики собираются, им психованные ксенофобы с их бременем белого человека и желанием спасать Европу не нужны. Про российский либерализм, который в островную шкалу ксенофобии не помещается, я знала, впрочем, давно – и от всех дискуссий, которые заводят комрады, стараюсь держаться как можно дальше ныне, присно и во веки веков. Но тут открылось мне, что есть еще область, где я вот прямо и не знаю, куда российского рыночника можно засунуть. Медицина, или, если совсем конкертно, вопрос ее доступности. Является ли наша система организации медицинской помощи лучшей в мире? Фанаты говорят, что да, скептики считают, что она ничего, но есть и круче. Все, и фанаты, и скептики, соглашаются с тем, что у нас много проблем, которые надо решать – и все немедленно ругаются навечно, потому что не могут договориться о том, как. Но никто, ни социалисты, ни самые оголтелые рыночники, не покушается на святое святых: медицинская помощь предоставляется больным в порядке общей очереди и сортировки на основе медицинских критериев, всюду одинаково и бесплатно для нуждающихся, потому что все расходы на лечение покрываются за счет денег налогоплательщиков. Это такой развитой социализм, что Политбюро ЦК КПСС образца XXV съезда плачет от радости – и да, островная NHS построена по советским лекалам. И наши правые и левые соглашаются с тем, что это хорошо и правильно. У нас есть экономически очень правые, вот прямо совсем правые-правые, которые за частный капитал и никаких запретов, но даже они не спорят, что всеобщая, равная и бесплатная медицинская помощь – такое достояние, что оно должно быть инкорпорировану в любую сколь угодно право-либертарианскую модель. А еще все соглашаются с тем, что наша система справедлива но неудобна. Т.е. вот сильно неудобна. Медицинского персонала у нас не хватает, потому что все они бюджетники, а бюджет жадный, и платит сколько может, а не сколько доктора хотят – и могут – получить в другой англоговорящей стране. (Зарплата полностью квалифицированного доктора от 40 до 150 тысяч в год – это сильно выше средней, но ниже того, что можно получить за подобную работу в Штатах, Канаде или Австралии). Спрос ничего сам по себе не рождает, потому что на все есть план по валу. По плану работает это все с 9 до 5 в основном, потому что доктор тоже человек, и за сидеть с 7 утра до 12 ночи ему не платят, а сверхурочные регламентированы и еще резко попадаю под прогрессивное налогообложение. Обойти систему и лечиться за наличные практически невозможно, разве что дантиста в общем случае можно найти получастного или психоаналитика – но все, что является делом жизни и смерти, идет только и исключительно через NHS. Очередь? Кто первым встал, того и тапки – ждите. Лекарства, схемы лечения, оборудование – то, что предписано NHS. В принципе, они стараются шагать в ногу со временем, но у них есть свои критерии, что одобрять, а что считать невыгодным и нецелесообразным. Если кому не повезло, и болезнь редкая, то может статься, что в NHS ее не лечат, потому что у них массовый рынок и вы с вашим синдромом один на миллион не вписываетесь в их требования по отдаче на инвестицию. Базовый принцип, на котором NHS построено, такой же, как у всех прочих – не сломалось, не чини. Мелкие болезни типа простуды у нас лечить вообще не принято, само отвалится. В лучшем случае по телефону(!) врач порекомендует вам отдыхать, много пить, принять какого-нибудь обезболевающего и кодеинчиком взбодриться. С ОРВИ врач не то, чтобы совсем не принимает, но местная практика сделает все, чтобы вы к врачу с вашим насморком не попали – нечего ходить и заразу растаскивать, само пройдет, мы вам ничем помочь не можем. (Отсутствие по болезни на срок до двух недель не требует медицинского подтверждения, и если у вас не почасовая или сдельная работа, то ваша право лежать дома на диване, обложившись домашними животными, незыблемо и оплачиваемо). Практически все лекарства, кроме тех, которые для лечения простуды, строго по рецепту. Нет рецепта – нет лекарства. Врач прописывает то, что врач считает нужным. То, что вы слышали о чудо-препарате, который вас поставит на ноги за 5 минут, ничего не меняет, потому что врач пропишет только то, что рекомендовано, а купить сами вы ничего не можете. (И да, все антибиотики – исключительно по рецепту, и надо очень серьезно заболеть, чтобы вам их прописали, потому что принимать их иначе социально безответственно). Здоровый образ жизни ничем, кроме вашего собственного удовольствия, не награждается, а нездоровый ничем не наказывается. Миллиарды тратятся на лечение заболеваний, которые 100% связаны с ожирением, алкоголизмом и курением. И что? И ничего. На то, с какой скоростью и качеством вас будут лечить, ваш образ жизни практически не влияет. Врач может порекомендовать меньше жрать, но в целом ваш второй диабет (первый – автоимунное заболевание, к образу жизни действительно отношения не имеет) это проблема NHS, а не вашего холодильника. И так далее. Так можно часами флудить. Каждый, кто сталкивался с NHS, знает примерно миллион историй о том, как это неудобно. Нет, не хамят и нежные, но неудобно, и иногда крайне неудобно. Практически все описанные проблемы можно решить в частной, за наличные или по страховке, медицине. Хотите лечить прыщ на жопе в 3 часа ночи и чтоб Вивальди при этом играл? Да ради бога. Платите – и лечите. Серьезная часть нашего населения – если по последним выборам, то и большинство – за рыночную экономику, за спрос, который рождает предложение, частный капитал и прихоти клиента, которые надо удовлетворять. Но никто – ни частно, ни публично, ни в каком виде и форме – не предлагает перейти на рыночную модель медицины. Почему? Потому что у нас нет смертной казни. Вот ни за какие преступления ее нет. Посадить могут, даже пожизненно, но убить – нет. Рынок в медицине – форме смертной казни или, как минимум, наказания за бедность и неудачу. Вероятно, что какая-то часть бедных и неудачливых действительно виновата в своих бедах. Но, если это так, то их уже жизнь наказала – быть богатым приятнее чем быть бедным по всякому. Любое ограничение на предоставление медицинской помощи потому, что у вас нечем заплатить, или потому что вы живете не там и не поселились в столицах, а сидите на ферме с коровами, есть форма пытки и/или убийства. Это аморально, безнравственно и преступно, сказать человеку, что да, его можно вылечить, но сумма к оплате будет выше, чем нуждающийся может собрать даже продав все имеющееся и оказавшись на улице бос и гол. И требовать любую страховку, потому что если вы молоды, здоровы и образованы, и трудитесь на хорошей работе, она у вас есть, а если вы сидите дома с ребенком-инвалидом, то ее у вас нет – и это не ваша вина, что у вас ее нет. И говорить, что обезболивающее для умирающего лишь за деньги. И надеяться на благотворительность, будь то сбор денег для ребенка с лейкемией или хоспис для старика – нет ни у кого обязанности ни просить подаяния, ни его давать, а есть налоги и бюджет. (у нас несметное число благотворительных организаций вокруг медицины, но они именно вокруг, а не вместо). И добиваться, чтобы именно вас или вашего близкого приняли в «чужой» вашему региону медицинский центр, потому что в «чужом» есть врачи и оборудование, а в своем только йод и зеленка. Свежее авокадо в любое время дня и ночи – рынок. Машина розового цвета с котиками и бантиками – рынок. Ковырялка в носу, изготовленная для вас лично с именной монограммой – рынок. Жизнь и смерть, здоровье или страдание – не рынок. Это не может быть рынком. Это универсальное право, которое должно быть доступно каждому, есть у вас деньги или нет, вели вы здоровый образ жизни или нет, рождены ли вы с набором генов, который гарантирует долголетие или, наоборот, тяжелое наследственное заболевание. Если это рынок, то и торговля рабами (отличные рабы, свежих вчера пригнали) тоже рынок – и уйдите-ка вы лучше сами. Частная медицина, в которой допустима любая форма сегрегации по имущественному, возрастному, региональному или какому еще принципу, зло. Вот просто зло. Без обсуждения зло. ...Методика генетической модификации клеток имунной системы позволяет лечить агрессивную и не поддающуюся другим способам терапии лейкемию. Шансы, что она сработает, не 100% однако, а, скажем, 50 на 50 – 50% на полное излечение, 50% на то, что все равно умрет (а без нее умрут все). Стоимость курса – 300 тысяч фунтов. Не гарантия, всего лишь вероятность, с которой падает монетка. Понятно, что всегда найдутся такие, для которых этих 300 тысяч – это месячный бюджет аквариумной рыбки, причем только на развлечения. Но для большинства это деньги, которые сложно найти – или которые найти просто невозможно. И да, в тот момент, когда такие деньги могут понадобится, большинство страховщиков уже откажутся платить – это не начальный диагноз, но уже имеющееся заболевание, с которым вас далеко не всюду и везде вообще застрахуют. Никто и никогда не должен стоять перед выбором, постараться ли найти эти деньги ценой будущего детей – или сдаться и умереть. Не может быть в обществе, называющем себя цивилизованным и гуманным, такого выбора. Нельзя даже допускать обсуждение такого выбора, как нельзя обсуждать качество рабов, которые вы выбрали для своей плантации -жизнь и смерть не продаются и не покупаются. И да, альтернативой миру, где выбор между заплатить за шанс или так сдохнуть, является мир, где эти расходы покроются – но ценой того, что миллионы не вылечат простуду. Но есть и хорошая новость. Простуда она действительно в 99.99% сама проходит, хоть ее лечи, хоть нет. Об агрессивной лейкемии такого сказать нельзя, а вот простуда да, сама отваливается. А дальше те немногие, что еще не отклолись – потому что все сторонники рынка в медицине уже ушли – просто обязаны переругаться друг с другом. Все-таки сидеть в очереди никому не нравится, и факт, что у моих котов медицинская помощь налажена сильно лучше чем у меня, меня чуть-чуть, но обижает. Больше налогов? Меньше налогов? Другие налоги? Может быть, даже больше. Если для того, чтобы никогда не рассматривать мир людоедства, надо больше, тогда больше. Сложно мне с б. советскими либералами-рыночниками. Некуда мне их засунуть. Вот прямо совсем некуда.
Разрешить надо все, включая каннибализм, если между совершенолетними по взаимному согласию – и все они не тайно