В хороших районах Лондона меня всегда посещает одна мысль. Ее настойчивость прямо пропорциональна качеству округа – и в местах типа блаженного Челси и Кенсингтона мысль по навязчивости хуже мухи. Мысль, как и муха, нехитра. Всех денег не заработать – часть все равно придется украсть. Чтобы жить в Челси... Ну да, придется украсть. Обворовывать лучше странами и народами – иначе там даже собачью будку не прикупить. Большинство жителей Челси – иностранцы. Так, по крайней мере, говорят результаты переписи. (А еще в Челси самый большой процент шахтеров, т.е. людей, заявляющих, что они работают в горно-рудной отрасли. Со времен, когда Магги разогняла шахтерские забастовки, такое количество горняков у нас в одном месте никогда не собирались). И вот, значит, шахтеры. Из Челси. Не знаю, как в Челси с забоями, но процент преступников там наверное выше чем в тюрьме – в тюрьме, ну чисто стастически, должны попадаться невиновные. Диктаторы. Палачи. Воры, причем вот не то, чтобы почти изящные, хотя и незаконные Робин Гуды, а прямо таки наоборот – те, кто отнимали последнее у вдов и сирот. Коррупционеры. Предатели. Мздоимцы. Клятвопреступники. Пособники. Глядя на эти прекрасные одухотворенные лица, Данте всерьез стоило бы задуматься о расширении Ада. Арабские шейхи, российские олигархи, владельцы загаживающих все химических заводов, торговцы наркотиками и оружием оптом, рабовладельцы ... И все эти преступления, или хотя бы их существенная часть, все эти кровь, слезы, говно, трупы, по которым надо идти, совершаются для того, чтобы жить в Челси. Отнимать у несчастных, растлевать детей, врать, предавать – но потом, однажды, на горизонте, появится собачья будка за два миллиона фунтов стерлингов, потому что если не будка, то сильно дороже. Жить в Челси. Очень тихо и мирно жить. Золотой феррари, припаркованный на двойной желтой, будет немедленно отштрафован местным дорожным служкой с годовой зарплатой, которой не хватит, чтобы в нем один раз посидеть. На много тысяч оштрафован. Это обычный ниссан там можно оставить за 100 фунтов, 50% скидка, если оплачено в течение 2х недель, а золотой феррари должен быть оштрафован примерно. Но если парковать золотой феррари исключительно по правилам, то никто никого в Челси не трогает. Местные и те, кто давно и надежно ассимилировали, предпочитают тратить деньги, в других местах, но нуворишам надо где-то пастись, и если им нравится пастись на задах Кенсингтон-Гарден, то пусть и щиплют травку. Они кому-то мешают? Да вроде нет. Нехай их. (Только не надо на нас все валить. Мы не обязаны разбираться с вашими преступниками – до тех пор, пока они не пытаются как-то у нас нагадить. Мы не междунородный жандарм, а тихий Остров в безбрежном океане.) Развлечений в Челси не то, чтобы никаких, но и не так, чтобы много. Есть наверняка какие-то закрытые клубы, но в общем и целом всех радостей немножко отовариться и пойти в нору спать. Ни казино, ни ночных клубов, ни прочих шумных развлечений жизнь простого челсийского шахтера не предусматривает, раздетые девки с большими глазами по улицам не скачут, вино как из кладезя не льется, и коксом – они же шахтеры, им положен кокс – только по углам черные подростки торгуют. Зато в Челси – как и всюду в Лондоне, как и всюду на Острове – очень много заведений быстрого питания. Индусы, китайцы, вьетнамцы, тайцы, итальянцы, греки, турки, и, разумеется, жарители хека с треской. И вот такой челсийский обитатель, представленный папиком с пузиком, или мамиком с мордочкой, или их отпрыском с маленькой собачкой, со всем списком преступлений, известных правосудию, вышедший вечерком на улицу выгулять собачку и заодно прогуляться, отоваривавшийся хеком с жареной картошкой, присевший на лавочку под табличкой «белок не кормить» (но белки читать не умеют), жующий с газетки картошку и хек, отбивающийся от настойчивых и очень толстых животных, которые тоже хотят картошки и рыбы в кляре... Хоть где, хоть даже и в Челси, у жареной рыбы с картошкой есть несколько фундаментальных признаков. Во-первых, она всегда с газетки или с такой серой, как в советском магазине, упаковочной бумаги (даже в супер дорогом мишленовском ресторане ее для аутентичности принесут на газете). Во-вторых, ее всегда много. Очень, очень много. Только совсем уж свежеприбывший может заказать полную порцию – и только очень голодный может осилить половину половины. В-третьих, жареная рыба с картошкой всегда дешева. Вероятно, если ее заказывать в трех мишленовских звездах, то она не будет совсем уж грошовой, но в уличных забегаловках то, что принесут за меньше чем часовую минимальную зарплату будет несъедаемо. Сидеть на лавочке, есть жареную картошку с рыбой, быть может, перекидываться парой фраз о погоде с человеком, который сидит на другом конце лавочки и который с равной вероятностью может оказаться коллегой-олигархом или местным муниципальным дворником (еда-то дешевая). Вот она, жизнь, за которую будут убивать и рисковать быть убитыми, крысятничать, отъедать другу головы, устраивать массовый геноцид или, как минимум, ему пособничать. За картошку с газетки. Судя по тому, как ни перед чем не останавливаются люди, чтобы это заполучить, самыми дорогим и дефецитным ресурсом в мире является хек. Хек и картошка. И никого не трогать, конечно. У людей очень мало различий и очень много общего. Все хотят, чтобы была картошка, рыбка, чтобы этим можно было поделиться со зверьком, и чтобы никто никого не трогал. Если честно, стоит все это дешево и доступно любому. Если уже удалось добраться до Челси, конечно.
Размышление о деньгах во время прогулки в Челси.