«Настоящим иностранцем выглядел Ручечник. Вот только его женщина была не похожа на сухоногих очкастых жен дипломатов - была она белая, ленивая, невероятно красивая, с огромной короной из темно-русых кос», - так описывали братья Вайнеры шикарную даму по фамилии Волокушина, пособницу вора. Что мы знаем о ней?
Мадам неплохо питается, хороша собой, обожает лёгкую, богатую жизнь и совершенно точно не хочет работать. Возникает вопрос: из какой общественной среды «рекрутировались» подобные женщины и ответив на него, мы поймём почему Ручечник уговорил Светлану Петровну.
В 1930-1950-х годах, то есть уже после НЭПа в Советском Союзе бытовала как бы несуществующая и не поддающаяся учёту прослойка, иногда именовавшаяся мещанами. Неслучайно в книге подчёркивается такая деталь интерьера, как слоники.
«Мраморные слоники - семь штук по ранжиру на буфете - сулили счастье, которого Волокушина так жадно хотела, да не дождалась...», - читаем в романе. Слоники считались чем-то, вроде визитной карточки настоящей мещанки. Впрочем, в сериале комната Светланы Петровны не менее интересна.
Основу этого слоя составляли мелкие служащие разных отраслей (вроде секретарш или машинисток), работников торговли и даже деятелей около_всяческого искусства (певицы, исполняющие шлягеры в фойе или на парковой эстраде, например). В их бытности прослеживалось нечто дёшево-опереточное.
Хотя этим доморощенным госпожам казалось, что они живут эстетно, с размахом и со вкусом. Светы Волокушины болтались параллельно системе, не участвуя в общественном горении и вслед за Остапом Бендером они могли бы сказать, что им скучно строить социализм.
Но советская власть ими начинала интересоваться лишь, когда они принимались нарушать законы. Так, фифочка, работающая костюмершей в филармонии или буфетчик привокзального кафе сами по себе не являлись асоциальными типами, но у них было чуть больше склонности, чтобы ими стать.
В СССР эпохи Сталина водилось довольно много пудреных дамочек с замашками неудавшихся барынь, но с маленькой зарплатой, на которую было можно только скромно кушать и самой шить себе платья. В сходной ситуации оказывались и никогда не работавшие вдовы офицеров.
А хотелось-то курортов, манто, лож бенуара и ресторанов, типа «Савой» - именно там Волокушина видела Фокса и Аню (в книге есть эта деталь). После войны, когда на чёрный рынок хлынули трофейные шмотки, а потом и трофейное кино (вместе с американским, вроде «Серенады Солнечной долины») — тоска по буржуазному шику лишь усилилась.
На фоне общей нищеты женщины типа Светы Волокушиной (ленивые, полноватые и расслабленные) оказались готовы на многое, включая пособничество, лишь бы иметь блага, вроде чёрного панбархатного платья, шкатулочек-штучек и великолепной причёски - как в каталоге для парикмахерских.
Zina Korzina (c)