Глава седьмая. Искра
Часть шестая
«Счастливчик же тот, чья она есть!» — подумалось неожиданно. И то ли зависть, то ли болезненное отчаяние от желаний вряд ли когда-нибудь осуществимых, вдруг непроизвольно выдали из его вздоха сдавленный, утробный стон. Он так испугался этому неожиданному явлению, что стал, как вкопанный, затуманенным взором видя, и ещё больше пугаясь этого, как она, Лоли, тоже останавливается и оборачивается на этот, нелепо выдавший его состояние, стон.
— Что-то случилось, Ванечка?
Теперь перед глазами его были её блестящие колени — наэлектризованная и намагниченная мишень мужских вожделений. Она хитро и понимающе улыбалась, будто всё, что происходило сейчас, было продумано и просчитано ею до мелочей и теперь осуществлялось точно в соответствии спланированного сценария.
Двинув брови в упрямство, злясь на минутную свою слабость и мгновенно наполняясь спасительной дерзостью, ответил почти грубо:
— Ничего не случилось!.. А что со мной может случиться?..
— Так уж и ничего?.. — опять улыбнулась она хитро и понимающе А в глазах — блеск хищницы на охоте. — Ну-ну... — Поднявшись ещё на пару ступеней и уже оказавшись на лестничной площадке перед дверью своей квартиры, вставила в замок ключ, повернула его и вошла. Постоял в нерешительности, пытаясь воспалившимися, блуждающими мыслями подавить робость в мятеже желаний. Шагнул следом...
... Отобрав из посылки свои личные книги и взгляну на часы, Лоли прищелкнула язычком:
— Ну вот... На обед ты всё равно уже опоздал... Это я виновата! Значит, пообедаешь у меня. Не откажешься? — Зная его непокорность, тёплыми пальцами коснулась его щеки и, маникюрным ноготком слегка царапнув подбородок, слегка приподняла лицо его. Ещё раз спросила, но глядя уже с таинственным блеском необыкновенных, изумрудных глаз, — спросила так, как заранее ожидают ожидаемый ответ: — Не откажешься?
Как перед погибелью, глянул на неё открыто и чисто, но ладными плечами повёл и дёрнул ими небрежно:
— Не откажусь.
— Вот и ладненько... — Она стала выставлять из холодильника продукты, поставила на газовую плиту пару кастрюлек и распорядилась: — Нарежешь хлеб, колбасу, сыр, помешаешь суп и плов. Что ещё? Ах, да... Кофе... Кофе — растворимый, импортный, дефицит пока редкостный... Вон чайник, вон вода. Действуй. Между делом, в зале журналы можешь посмотреть. Ну, а я... я пока приму душ и переоденусь...
... Оставшись один, расслабился, облегчённо вздохнул. Почесав затылок, приступил к порученному делу.
Заминка произошла с приготовлением кофе. Всё, что удалось разобрать из инструкции по приготовлению на яркой этикетке, это то, что продукт был из Бразилии. Припомнив, как готовят в их столовой чай и кисель, высыпал содержимое экзотичной, стеклянной банки в чайник, наполнил из крана водой и поставил на огонь, сменив на нём сердито закипавший суп.
Первый раз в жизни находясь в городской квартире, прошёл, любопытствуя, через зал в глубь её. Попал, похоже, в спальную комнату с зашторенным большим окном, окутанную полумраком и тихой мелодией, плывущей из работавшего, невиданной марки, магнитофона. Взгляд скользнул по большой, двуспальной кровати, по причудливому, напротив нее, зеркалу, хранящим тайну ночных отражений, — взгляд вернулся опять к постели и остановился на чёрной, в кружевах, коротенькой, шёлковой комбинации, интимно оставленной на подушках... И тут, повинуясь неведомой силе желаний, он трудно шагнул к этой, явно созданной для соблазнов, сорочке из женского гардероба нижнего белья. Воровато оглянувшись, взял в руки и порывисто, на вдохе прижался лицом в середину её, туманясь сознанием и воображением от обладания лёгкого аромата полупрозрачных, интимных кружев, хранящих в себе запах тела той, кого тайно желал.
Тут же, испуганный своим же порывом, перестав к тому же слышать из ванной шелест душа, гонимый опасением быть пойманным «на месте преступления», поспешно вышел. Попав в зал, плюхнулся там в кресло и, боярином развалившись в нём, занял глаза включённым телевизором и журналом «Бурда Моден». Рассеянно стал листать его, находя удовлетворение в том, что яркие манекенщицы, кокетливо улыбающиеся со страниц немецкого журнала, просто ничто в сравнении с Лоли...
— Это что же такое?! — услышал вдруг её голос уже из кухни. — Ну-ка иди сюда, разбойник! Бандит ты этакий! Ты что натворил?!.. Это что же такое?!.. — повторила она, когда, став в дверях, а потом — позади неё, через её плечо заглянул он туда, куда с язвительной, недоумённой насмешкой смотрела Лоли, — успевая при этом заметить, короткий халатик на ней, а на её шее — золотистые завитушки волос под собранной в пучок задорной причёской.
Там, на столе, сервированном в соответствии с фантазией дикаря, грудой искромсанных ножом кусков перепугано замер в большой тарелке голландский сыр... Презирая дефицит его, изрубленная вкривь и вкось, на него такой же грудой была навалена колбаса... Два ломтя хлеба — ей и ему — ждали своих едоков по обе стороны стола... Невообразимый аромат дефицитнейшего, «по блату» добытого кофе, гонимый из чайника давним напором пара, обильно растекался уже по всей квартире...