Часто на терапии, особенно в начале работы, клиенты требуют ответа на сакраментальный вопрос, который подается так: «Всё понятно! И что теперь делать?»
Какой ответ ожидает клиент? Похоже, что он ждет четкой инструкции, пошагового руководства, конкретный инструмент преодоления его сложности. Ведь за этим он и пришел: «Я плачу вам как специалисту деньги, чтобы вы говорили правильные вещи, давали решения, которых у меня нет». Соблазн поддаться этим ожиданиям велик. Меткий совет, новая информация могут действительно изменить жизнь клиента, задать направление, показать новую перспективу и вдохновить к деятельности.
Почему я настораживаюсь всякий раз, встречаясь с этим вопросом? Почему редко даю прямой ответ? Почему я ищу способы иначе перейти к продуктивной деятельности, несмотря на то, что гипотезы о том «что делать» у меня роятся в голове с избытком?
Обесценивание клиентом своего переживания – одна из главных причин. Многие привыкли не «чувства чувствовать», а мягко говоря «фигачить», как того требует современный ритм существования. Времени на то, чтобы развозить сопли, погружаться в переживание, нет. Нет времени жить, есть обязанность успевать: одно, другое, десятое. «Всё понятно» в данном контексте может расшифровываться как «Информацию принял».
Но информация, знание и опыт – это разные сущности.
Одно дело - информация о человеке: имя, рост, вес, интересы и т.д. Другое дело – знание этого конкретного человека («друг познается в беде»), в конкретной ситуации, проявляющей его качества. Наконец, опыт-другого-человека: пуд соли с ним съесть, прожить много радостей и бед рядом. Информация не всегда конвертируется в знание. А знание не всегда приводит к опыту.
Так и в терапии. Когда основываясь на возникшей в ходе работы информации клиент собирается в крестовый поход против проблемы, я ощущаю неполноту и слабость этой позиции. Действие, рожденное информацией, часто порождает очередной информационный шум. За одним инфоповодом жизни другой – как новостная лента. Ценность такого информационного потока низкая. И это именно то, что клиент делал уже много раз – превращал свои чувства в информацию, брал информацию из других источников, сам становился информацией.
Информация – действие. Действия на основе разноплановой информации могут напоминать суету и приводить к непредсказуемым последствиям и генерации информационного шума. В работе клиента и психолога такого рода «шумотоха» крайне не желательна. Текущая ситуация характеризуется избытком информации, в свою очередь, избыток содержит противоречия, парадоксы, в которых значимость информации становится минимальной: можно действовать и так, и так, и эдак.
Знание – практика. Практикуя определенные действия в системе, мы можем подходить к порогу, за которым информация кристаллизуется в знание. Практика – форма целенаправленных, взаимообусловленных действий. В психотерапии хороший результат дает практика определенных методов, основанных на софкусированном знании. Сегодня знать – значит уметь, значит преобразовывать сведения в результат. Знание – сила. Однако любой силе необходимо направление. А направление задает опыт.
Опыт – бытие. Если методы отточены практикой, то знание присваивается настолько полно, что становится неотъемлемой частью опыта, претворяется в бытийный поток. «Ты есть то, что ты делаешь каждый день». Для качественной психотерапии крайне важно стремиться именно к этому смысловому горизонту. Рано или поздно любая психотерапия заканчивается, клиент перестает быть клиентом и выходит в пространство жизни, где решающим становится именно качество его бытия, сила его личности, направленная на реализацию жизненных замыслов, способность переживать не по «методу», а по сути.
Вот почему важно в терапии важно не культивировать бесконечный поток ответов на вопрос «что делать», а формировать опыт бытия личностью, способной проявлять волю, чтобы пользоваться знаниями и практиками (клиенты, в самом деле, знают больше нас, про себя уж точно), и готовой к целенаправленным действиям вопреки информационному шуму.
На деле это означает следующее.
Передо мной как терапевтом стоит прямая задача присутствовать в терапии не столько информацией, не столько методом, а прежде всего своим опытом, своим бытием. То есть, осознавать, что происходящее в терапии, разворачивающееся в отношениях с клиентом, есть непосредственная часть моей жизни (а не изолированная песочница в виртуальном пространстве) со всеми экзистенциальными вызовами, требующими моего личностного соучастия. И вслед за этим вторая задача: поддерживать личностное в клиенте в приоритете по отношению к информационному обмену и применению различных практик. То есть, помогать отделять все возможные эрзацы, имитации опыта, от действительного, подлинного переживания. Говорить о переживании и переживать – совершенно разные состояния терапевтического процесса. Даже знания и практики, их порождающие, зачастую отделены в опыте клиента от бытия личности.