Было такое развлечение: рассматривать в гостях чужие фотоальбомы с подробными пояснениями хозяев.
Голопопые младенцы, незнакомцы с затенёнными лицами на фоне облупленных стен, постановочные салонные фото, в том числе свадебные, с тенями на заднике, курортники с пластмассовой пальмой и щуплым попугаем. На многолюдных групповых снимках куча мелких светлых пятнышек вместо лиц, по краям всё расплылось и выцвело. А хозяева без устали перечисляют, кто где запечатлён и кем кому приходится.
На исходе жизни владельцы альбомов, хранители семейной истории разбирали снимки: этот отдать родне, этот выбросить. Таяла, рассеивалась память, разлеталась на отдельные клочки. Распотрошённые альбомы закачивали жизнь на свалке.
Теперь чужие старые фотоснимки в цене, их можно купить, они интересны не только архивистам. Любопытно изучать по изображениям покрой платья, обувь и причёски, гадать по лицам и позам о характере и судьбе. Запылённые альбомы с картонными страницами, резными уголками, обтянутые плюшем или дерматином, - сами по себе тоже раритет.
Но уже никогда разрозненные снимки не выстроятся в историю семьи, а если их соберут воедино (например, в музее), то история будет куцей, с большими пустотами.
Владелец фотоальбома видит больше, чем запечатлено на бумаге. За каждым пятнышком слабо пропечатанного лица – человек прошлого, значимый хотя бы потому, что с ним связаны события, чувства, воспоминания.
Облупленная стена – не просто набор кирпичей или брёвен, а дом, родовое гнездо, место, где было уютно. Ветка дерева, случайно влезшая в снимок, - яблоня, посаженная дедом. Собака в углу снимка – не просто собака, а друг, и у неё было имя. Кошка на руках – ощущение хрупких косточек под мехом, и запах этого меха, когда прижмёшь кошечку к лицу, щёкотное прикосновение ворсинок, лёгкое, почти невесомое тепло.
Родные черты, родство черт. У дочки лоб отца, у сына – мамины глаза. Перелистывая, следуя хронологии снимков, открываешь сходство, прежде не замечаемое, и красоту, прежде не оценённую.