В больнице было суматошно, пахло лекарствами и хлоркой.
Мы с мужем, находясь в приемном отделении, пытались говорить на отвлеченные темы. Но вот табличка при входе – «Липецкий областной ОНКОЛОГИЧЕСКИЙ диспансер» заставляла вспоминать о диагнозе и частично прощаться не только с жизнью, но и с самыми родными в ней людьми. Перебирая в голове – дети, муж, папа…
Мне было страшно. Да и атмосфера была…прям панихидная. Много людей – худых, с желтым цветом кожи, в окружении суетливых родственников с натянутыми улыбками и откровенно заплаканными глазами, ожидали своего часа приема и безмолвно глядели в пустоту. В воздухе витала боль, страх, смирение.
Потом подошла моя очередь оформляться, муж стоял рядом, держа пакеты с моими вещами, и попросил позвонить из палаты. Сердце заколотилось.
Как принято в нашей семье (даже при коротком прощании), я прильнула к мужу и поцеловала.
И увидела глаза…Глаза родного, близкого мне человека. Они огромные, красивые, оленьи. В них было много вопросов, много тревоги…
В этих глазах я уже много лет читала любовь. Но сейчас любви там не было, там было отчаяние и желание помочь, защитить, оградить…
Я, поспешно смахнув слезу, поспешила в кабинет к заведующему отделения общей онкологии.
Пути назад не было!
Изучив очередной раз историю болезни, просмотрев анализы и убедившись, что я собрала полный пакет справок, Сергей Владимирович сказал, что операция назначена на завтра. Велел готовиться.
Что означало «готовиться к операции» - я не знала. Молча, кивнула головой и прошла в палату, в которой находилось трое уже послеоперационных женщин разных возрастов. Мне указали на свободную кровать, и я с видом отдыхающей пансионата, начала разбирать свои вещи.
Соседки по палате оказались прекрасными людьми. Они мне рассказали, что означает «готовиться к операции», посоветовали отказаться от ужина и утром перед операцией ничего не есть и не пить. Наш разговор прервал доктор-анестезиолог, который пришел со мной познакомиться и задать все интересующие вопросы. Потом был терапевт, потом медсестра с приглашением на заветную ночную клизму, был звонок мужу, папе, детям, братьям.
Наступила ночь.
На удивление, спала я хорошо, даже особой тревоги не было.
Рано утром меня разбудила медсестра, измерила давление, поставила укол и сказала ожидать оперирующего хирурга.
Стала ждать.
Эти 20 минут мне показались целой жизнью. И тут появилась бешеная тревога, просто животный страх.
Вспомнив, напутствие соседок по палате, начала снимать крестик и цепочку, так как с ними нельзя в операционную. И стала молиться.
Я верующий человек и точно знаю, что Бог - он есть. Он в душе у каждого из нас – у кого-то в большей, у кого-то в меньшей степени.
Мои братья – воцерковленные люди, тоже молились, по их просьбе молились монахи Задонского монастыря. Муж накануне объехал храмы и заказал сорокоусты о моем здравии. Папа молился тоже. Единая молитва родных как будто помогала моей душе успокоится, и поверить, что все будет хорошо.
Это была первая операция в моей жизни!
В одной сорочке, с аккуратно собранными волосами в медицинскую шапочку, я сидела на кровати и ожидала доктора. Тем временем проснулись соседки по палате и начали подбадривать. Но вот были у них сомнения по поводу доктора оперирующего. Мол, после проведенных им операций, они видели, что у всех пациентов были осложнения. Что им недовольны больные, стараются попасть к другому хирургу.
В палату заходит доктор, просит меня встать, рисует фломастером на моем теле непонятные палочки и галочки, говорит – «встретимся в операционной», улыбается и вдруг! Вдруг у него звонит телефон. Было слышно, как женщина что-то выкрикивает ему в трубку, доктор поспешно прощается, выходит из палаты…
Смотрю на часы – 8-20. Это время операции. Но за мной никто не приходит.
Я молча сижу и постоянно тихо повторяю: «Отче наш. Иже еси на небесех…»
Мне кажется, уже не слышала разговоров соседок по палате, шума медсестер в коридорах больницы. Я отстранилась и просто ждала, не прекращая молиться.
Медсестра зашла в палату, сказала, что пора и попросила меня пройти за ней.
Эти бесконечные коридоры, люди, ступеньки, переходы…И вот я около операционной.
Мне указали на огромный стол, на который я должна была лечь. Пахло спиртом и «паленой курицей»…От страха я как будто перестала понимать человеческую речь. В голове крутилось – это дорога в новую жизнь или уже к Богу?
Медсестра улыбнулась, погладила меня по голове, сделала укол в вену, надела маску….
-Перекладываемся! – услышала я неожиданно.
Операция прошла, не знаю, но как-то я смогла перелечь со стола на каталку и меня повезли в палату. Я каждой клеточкой ощущала боль и ничего не понимала. Картинки менялись как кадры из диафильма, посторонние шумы в коридорах, в голове пусто.
Потом опять провал. Меня будит человек в белом халате:
-Сколько пальцев?
- Три, - отвечаю я и снова проваливаюсь.
Люди в белых халатах наводят суету вокруг меня. Сквозь сон, слышу, что я потеряла много крови. Мне измеряют давление и пытаются со мной говорить:
- Как вы себя чувствуете? Как вас зовут, вы помните?
Быстро буркнув, что мне плохо, вновь провал…
Чувствую, что меня трогают, дергают, что-то спрашивают, а я не могу отойти от глубокого сна.
И тут, ощущаю до боли знакомый запах. Сильные мужские руки меня приподняли с кровати. На секунду очнувшись, я увидела огромные оленьи глаза – глаза моего мужа. Он наклонился так близко , что, кроме глаз, серо-зеленых, теплых , с огромными ресницами – я ничего не видела. Лешка молчал, за него говорили глаза, наполненные слезами.
Не знаю, минуту, две, три…Сколько мы так смотрели друг на друга. Но я как будто пришла в себя, как будто пробудилась, как будто боль отпустила. Мне стало спокойно: муж рядом, я справлюсь.
Оглянувшись по сторонам, я увидела палату, своих соседок, свою окровавленную сорочку, кучу проводков, мешающих мне шевелиться и вновь глаза мужа. И сейчас в них опять была любовь…
Как оказалось, назначенный мне на операцию хирург, был вынужден уехать их клиники по семейным делам и мне, в срочном порядке, заменили доктора. Это был отличный хирург, попасть к которому было очень сложно. Господь так управил, что именно высококлассный доктор меня оперировал. И это без денег и связей...
Молитвы родных – это та сила, которая пройдет сквозь любые преграды!
Операция прошла хорошо.
Я живу.
Как и прежде мои дни проходят в суете семейного быта, в работе, детях.
И все эти годы я по традиции просыпаюсь от утреннего поцелуя мужа и вновь-вновь утопаю в родных глазах!