Как ни странно на первый взгляд, достаточно важное место в Зимней войне (1939-40) между СССР и Финляндией было отведено украинцам. Сама война началась с так называемого Майнильского инцидента, когда советские части обстреляли приграничную деревню Майнила, чтобы обвинить в этом финскую сторону и получить повод к войне. По заявлению Н.С. Хрущева, непосредственное руководство этой провокацией осуществлял Г.И. Кулик (1890-1950) – уроженец Полтавщины. А одним из самых ярких символов Зимней войны стал разгром финнами в районе городка Суомуссалми 44-й Киевской Краснознаменной стрелковой дивизии имени Н.А. Щорса.
(Окончание. Начало читайте здесь).
Из грязи в князи
Генерал Кулик – очень характерный персонаж для советской истории. Выходец из украинских крестьян с 4 классами образования, он сделал стремительную карьеру в Красной армии, получил массу званий и наград. Однако затем чересчур «зарвался» и поплатился за этой своей головой, будучи наказан «товарищами по партии».
Кулик служил в Русской императорской армии с ноября 1912 года, принимал участие в Первой мировой войне, был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. В 1917 году вступил в партию большевиков, возвратился на Полтавщину, где сформировал красногвардейский отряд, воевал с германскими частями и гайдамаками. Принимал участие в обороне Царицына, во время которой познакомился с И.В. Сталиным, занимался ликвидацией антисоветских выступлений в Белгороде, Сумах, Харькове, на Дону. За участие в подавлении Григорьевского восстания в мае 1919 года награжден орденом Красного Знамени. С июня 1920 года — начальник артиллерии 1-й Конной армии, в составе которой участвовал в боях против войск Деникина и Врангеля. В 1936 году под псевдонимом «Генерал Купер» принимал участие в гражданской войне в Испании в качестве военного советника командующего Мадридским фронтом.
В сентябре 1939 года Кулик выполнял задачу по координации действий Украинского и Белорусского фронтов при занятии советскими войсками восточной части Польши. В 1940 году «за образцовое выполнение боевых заданий командования в советско-финляндской войне» ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а 7 мая 1940 года Кулик стал Маршалом Советского Союза. В качестве заместителя наркома обороны СССР он принимал участие в подготовке армейских и артиллерийских частей к Зимней войне, и именно на нем и его «коллегах» лежит вина за массу гибельных просчетов, которые и привели к разгрому финнами советских частей в первой фазе войны.
Впоследствии советский маршал из украинских крестьян прославился чередой «подвигов» особого толка. То, что с Куликом что-то не так, понял еще Г.К. Жуков, когда во время боев на реке Халхин-Гол летом 1939 года полтавец предложил ему в критический момент боя отвести артиллерийские части с плацдарма на восточном берегу Халхин-Гола. Тогда нарком обороны телеграммой объявил своему заму выговор и отозвал его в Москву.
Дальнейшие действия Кулика вызывают в памяти старую хохму «пишите мне, мамо, сразу в плен». Его поведение в первый дни Великой Отечественной войны начальник 3-го отдела 10-й армии полковой комиссар Лось описывал так: «Он приказал всем снять знаки различия, выбросить документы, затем переодеться в крестьянскую одежду, и сам переоделся в крестьянскую одежду. Сам он никаких документов с собой не имел, не знаю, взял ли он их с собой из Москвы. Предлагал бросить оружие, а мне лично ордена и документы, однако кроме его адъютанта, майора по званию, фамилию забыл, никто документов и оружия не бросил. Мотивировал он это тем, что, если попадёмся к противнику, он примет нас за крестьян и отпустит…».
В сентябре 1941 года, находясь во главе 54-й отдельной армии, Кулик провалил приказ командующего Ленинградским фронтом Г.К. Жукова по контрнаступлению и форсированию Невы для снятия блокады Ленинграда. (Правда, некоторые считают, что Жуков просто свалил на Кулику свою вину). В ноябре 1941 года Кулик сдал немцам Керчь и Ростов-на-Дону – именно он отдал приказ об эвакуации военной техники из Крыма. В 1942 году его лишили большинства наград и званий и даже вывели из состава ЦК партии. Хотя впоследствии экспертами было признано, что удержать Крым при имевшихся в распоряжении Кулика силах было нереально, это не отменяет его пораженческих и паникерских действий. Тем более что Керчь и Ростов были вскоре отбиты у противника.
Зато Кулик привез с фронта «трофеи»: пять легковых машин и двух племенных коров, а также использовал красноармейцев на строительстве дачи под Москвой. Кроме того, он присвоил себе в Крыму дачу с имуществом, для охраны которой выставил часового — бойца погранотряда. В 1945 году ушлый полтавский крестьянин был снят с работы «за бездеятельность» (за «пьяные беседы») и исключен из партии. В 1950 году он был осужден по обвинению в «организации заговорщической группы для борьбы с Советской властью» и расстрелян. После смерти Сталина реабилитирован за отсутствием состава преступления и восстановлен в прежних званиях наградах.
О крайне завышенных амбициях Кулика, которым он явно не соответствовал, но мог их проявлять, благодаря своей хитрости и личному знакомству со Сталиным, говорит его личная жизнь. Первой женой полтавского крестьянина стала Л.Я. Пауль, дочь зажиточного немецкого колониста с юга России, с которой он развелся после выговора от партии за «связь с мироедом». Второй раз Кулик женился на К.И. Симонич, дочери обрусевшего сербского графа Симонич, который являлся предводителем дворянства и служил в царской контрразведке, за что и был расстрелян чекистами в 1919 году. Сама Симонич была арестована на улице недалеко от ленинградской квартиры Кулика в сентябре 1939 года и расстреляна в здании НКВД в Варсонофьевском переулке в центре Москвы. А Кулик же в октябре 1940 года женился на школьной подруге своей дочери — О.Я. Михайловской, с которой имел разницу в возрасте 32 года. На свадьбе присутствовал И.В. Сталин. Вот такие «высокие отношения» были тогда в кругах советской военной элиты.
«Совсем не такой в Финляндии лес, как на нашей Украине»
Одним из крупнейших поражений РККА и соответственно большой победой финской армии в Зимней войне стал разгром 44-й стрелковой дивизии, посланной на помощь 163-й стрелковой дивизии, попавшей в окружение у городка Суомуссалми. Обе дивизии, растянувшиеся автоколоннами вдоль лесных дорог, попали в финские «котлы» - мотти, после чего были разделены финнами на отдельные части и уничтожены практически полностью. Вырвавшиеся из окружения А.И. Зеленцов, возглавлявший 163-ю дивизию, и А.И. Виноградов, возглавлявший 44-ю дивизию, вместе с товарищами были арестованы и расстреляны сотрудниками НКВД.
Согласно данным финской стороны, потери двух дивизий Красной армии составили 27500 убитых, 43 танка, 270 грузовиков, тракторов и прочих транспортных средств. Трофеи финнов включали 40 артиллерийских орудий, 600 винтовок, 300 пулеметов, несколько танков и бронеавтомобилей. Потери финской стороны в боях у городка Суоссалми и на ведшей к нему Раатской дороге оцениваются в 900 убитых и 1770 раненых.
Здесь надо понимать, что речь шла не о каких-то третьеразрядных или малоопытных частях. 1-я Украинская советская дивизия, позднее вошедшая в состав 44-й стрелковой дивизии, в ноябре 1918-феврале 1919 года вытесняла немецкие части и войска Директории УНР из Чернигова, Киева, Фастова и др. До конца гражданской войны дивизия сражалась не только против армии УНР под командованием С.В. Петлюры, но и против русской Добровольческой армии под командованием генерала А.И. Деникина, участвовала в советско-польской войне, ликвидировала вооруженные группы Нестора Махно. В сентябре 1939 года 44-я дивизия принимала участие в занятии советскими войсками восточной части Польши.
Поэтому ее полный разгром в финских лесах вызвал различные кривотолки. Наиболее распространенной стала «конспирологическая версия»: дескать, Сталин специально послал на гибель украинские подразделения, чтобы избавиться от «неблагонадежных элементов». Ведь на тот момент 44-я дивизия дислоцировалась в западной части Украины, в районе Житомира, откуда и были родом многие ее бойцы. Аналогичные слухи ходили по поводу советской дивизии, также участвовавшей в Зимней войне и состоявшей преимущественно из узбеков, таджиков и татар.
Конечно, скорее всего, это просто вымыслы. Однако организация похода Красной армии в 40-градусные морозы без зимней экипировки и лыж, а также без достаточных запасов продовольствия вызывает в памяти историю экспедиции из «Двух капитанов», которую совершенно сознательно погубил один из ее организаторов. Обмороженные красноармейцы были вынуждены питаться кониной, а затем служили отличными мишенями для финнов в своей темной форме на белом снегу. Артиллерия, совершенно бесполезная для Красной армии в условиях Зимней войны, захватывалась финнами и затем использовалась против советских же танков. Лучшее, что в таких условиях могли предпринять красноармейцы, - бросаться на близко подошедших финнов в рукопашную атаку.
Особое удивление вызывает отправка на северный фронт целой дивизии, состоявшей из фактически южных жителей, совершенно не знакомых с северными условиями. Вот так участник Зимней войны Д.Я. Шевенок (1909-1986) описывал свои воспоминаниях:
«Нет, совсем не такой в Финляндии лес, как на нашей Украине. Высокие сосны, в обхват, стоят на снегу, как нарисованные. Ветви вверху, а книзу голо, словно стоишь не в роще, а в какой-то пещере с колоннами. Звезды мигают, холодные, спокойные. Снег падает тихо, прямо в глаза. Выстрелы орудий звучат издалека протяжно, как трубы... Вызов командиров тяжелых батарей последовал в эту же ночь. Приказ есть приказ. Не хотелось уходить от бойцов. Сидели они в только-что выкопанной землянке и пели украинские песни. Постоял я у входа, прислушался. В песнях — гай под горой, речка блестит, вишни цветут, месяц плывет над Днепром. Посмотрел вокруг — синие сосны, белый снег. Вошел в землянку.
— Спойте, товарищи, еще одну песню.
— Разрешите спросить, товарищ командир, — говорит радист Гаганенко, — вам какую? Веселую или грустную?
— Давайте, — говорю, — такую, чтоб холодно не было.
Спели они мне про белые гречаники. Вышел я из землянки, прошелся еще раз по батарее, проверил посты, оглядел гаубицы, потрогал, как-то будут работать. И ушел с капитаном Реутовым в лес».