Ближний Восток покорил мое сердце, когда я была еще совсем ребенком. «Волшебная лампа Аладдина», «Али Баба и сорок разбойников», «Синдбад-мореход» – ни один вечер не обходился без этих сказок. Полные золота дворцы, утопающие в зелени и экзотических цветах оазисы, бескрайние пески пустыни, прекрасные и коварные женщины, с ног до головы увешанные украшениями; храбрецы, пускающиеся в путешествия в поисках сокровищ, просто поражали воображение. По выходным я просила выдать мне шаровары. Благодаря бабуле-портнихе, они имелись в моем гардеробе. Надевала все мамины бусики, оборачивалась куском тюля и играла в Шахерезаду. Куклы быстро лишались своих оригинальных костюмов и превращались в восточных принцесс, а на рисунках вместо традиционных кошечек-собачек, зайчиков-белочек красовались верблюдики. Время шло, суровые девяностые внесли коррективы и в мою на тот момент еще детскую жизнь. Внимание мое переключилось на технику и английский язык, а восточная романтика ушла не на второй план, а куда