Когда-то о них писали не то что книги - серии книг вроде "Пламенные революционеры". А сегодня их уже мало кто помнит - профессиональных борцов с самодержавием, большевиков-искровцев.
Впрочем, моему герою книжки в "Пламенных революционерах" не досталось. Нет, так-то и книги о нем писали, и статьи в журналах выходили, вроде этой, в "Уральском следопыте",
Вот только издавались они в региональных издательствах. А на федеральный уровень он так и не вышел. И не потому, что заслуг перед партией было мало. Заслуг перед партией было более чем достаточно, люди с гораздо меньшим бэкраундом становились звездами и легендами.
Просто...
Просто биография его оказалась с одной стороны - совсем неправильной, а с другой - глубоко символичной.
Его звали Иваном. Иваном Дмитриевичем Чугуриным, если полностью. А партийная кличка у него была "Петр".
Иван по кличке "Петр" был самого что ни на есть правильного с точки зрения большевиков происхождения - он был потомственным пролетарием, родился в 1883 году в знаменитом пролетарском селе Сормово Нижегородской губернии в семье рабочего-кровельщика. Трудовую деятельность начал в 12 лет, устроившись на завод по семейной профессии - жестянщиком.
Правда, парнем он оказался шебутным, рано познакомился с "сицилистами", проникся идеалами марксизма, и с головой окунулся в партийную работу. Член партии с 1902 года, с 19 лет, то бишь. Почти сразу пошел по ссылкам да тюрьмам - в 1903-1904 году сидел в Нижегородском остроге по подозрению в убийстве. Вышел накануне революции 1905 года и в стороне, конечно же, не остался - был одним из вожаков боевых дружин сормовских рабочих. Причем на первых ролях - входил в «пятерку» руководителей вооруженного восстания, участвовал в баррикадных боях. После поражения восстания был схвачен, сел, три с половиной года провел в тюрьме. Сидел вместе со знаменитым впоследствии Яковом Свердловым, ставшим ему хорошим другом.
После выхода из тюрьмы по совету товарищей сменил место жительства, вел революционную деятельность в Киеве и Екатеринославе, ставшим позже Днепропетровском, а ныне просто Днепром. Когда все немного успокоилось, вернулся в Сормово. Оттуда его в 1911 году и отправили на учебу в партийную школу, организованную Лениным в местечке Лонжюмо под Парижем.
Ту самую школу, о которой поэт Вознесенский целую поэму сочинил:
вот зачем, мой Париж прощальный,
не пожар твоих маляров —
славлю стартовую площадку
узкой улочки Мари-Роз!
Он отсюда
мыслил
ракетно.
Мысль его, описав дугу,
разворачивала
парапеты
возле Зимнего на снегу!
Вот об этом, конечно, писали много.
Об этом писал он сам: «Встретила нас Надежда Константиновна. Ильич только что встал и умывался. Ленин, выйдя с полотенцем на шее, пожал мне руку. Я убедился, что Ильич умеет расположить к себе простотой, сердечным тоном. Пригласив к столу и подвигая ко мне чай, хлеб и сахар, он расспрашивал меня, когда я вступил в партию, сколько просидел в тюрьмах. Завязался оживленный, дружеский разговор...».
Об этом писала Крупская: «… Чугурин считал себя плехановцем. Это был сормовский рабочий, сидевший долго в тюрьме, очень развитой рабочий, большой нервняга. Скоро стал он большевиком».
Ну и, конечно же, об этом писала масса авторов "ленинианы". В основном, конечно, писали про "звездных" студентов школы, вроде Серго Орджоникидзе, но и Чугурину сколько-то славы перепало.
Одна из самых известных "писателей-ленинцев", Мария Прилежаева, так вообще сделала его одним из главных героев своей книги "На Гран-Рю":
Сегодня товарищ Петр, то есть Чугурин, помимо заданных всем вопросов, должен описать демонстрацию сормовских рабочих в 1902 году. Эта демонстрация стала особенно широко известна, когда Максим Горький изобразил ее в романе «Мать». Чугурин буквально трепетал от волнения, читая роман. Все верно, все так и было, как Максим Горький рассказывает. Только главному организатору стачки и первомайской демонстрации Петру Заломову писатель дал другое имя, назвал Павлом Власовым…
На этой иллюстрации художника Семена Трофимова "товарищ Петр" - в центре.
После учебы в Лонжюмо Чугурин возвращается в Россию, новый арест, новый приговор и ссылка в Нарымский край, где он снова сидел со Свердловым и помогал ему бежать из ссылки.
Отсидев, в 1916 году Чугурин приехал в Петроград, где снова устроился на завод «Промет» и снова жестянщиком. Оттуда его вскоре уволили за организацию забастовки, но товарищи помогли ему устроиться на завод «Айваз», от которого и был введен в Выборгский РК РСДРП(б) .
Был активнейшим участником Февральской революции, вместе с Калининым поднимал на борьбу завод "Айваз".
После Февральской Революции Чугурин был избран айвазовцами в Выборгский районный Совет рабочих депутатов.
А когда в Россию вернулся Ленин, настал звездный час моего героя - именно ему, верному ученику вождя, доверили встречать Ильича на Финляндском Вокзале и вручить ему партийный билет за номером 600. Правда, это был не последний партбилет Ленина - позже был № 527, выданный в 1920 г., № 224332, выданный в 1920 г., № 114482 образца того же года, и чисто символический № 0000001 от 16 марта 1927 года - то есть выписанный через три года после смерти.
Вот об этом вручении, конечно, и книжки писали, и стихи сочиняли, и картины рисовали, одну из которых я привожу ниже:
Сами понимаете, когда большевики пришли к власти, "товарищ Петр" взлетел высоко.
В октябре 1917 г. - член Президиума Совета рабочих и солдатских депутатов Выборгского района Петрограда. Затем по личному поручению В. И. Ленина организовал первый продотряд рабочих Выборгской стороны. Во время Гражданской войны на фронте — начальник политотдела 5-й армии. После создания Чрезвычайной комиссии - член президиума и секретарь Президиума ВЧК. Причем когда по предложению Феликса Эдмундовича Дзержинского был создан постоянный Президиум ВЧК, в него вошли всего три человека: председатель - И. К. Ксенофонтов (заместитель председателя ВЧК) и два члена - Г. С. Мороз и И. Д. Чугурин.
Когда Республика начала задыхаться от недостатка топлива, проверенного "товарища Петра" перебрасывают на уголь. В Томске организовывается Правление Угольных копей Западной Сибири ("Сибуголь"), а его председателем назначается Иван Чугурин.
Позже правление было переведено в Ново-Николаевск, будущий Новосибирск, и Чугурин последовал туда.
Но вскоре его из Сибири перебрасывают обеспечить добычу угля в главной "кочегарке" страны - на Донбассе. Там и случилось происшествие, сломавшее карьеру моего героя. Погорел "товарищ Петр" на обычном пьяном загуле, для которого он выбрал крайне неудачное время - самый пик разрухи и голода на Донбассе.
Вот как описывает этот эпизод известный донецкий краевед Олег Измайлов в очерке "Принципиальный Завенягин":
"И вот представьте себе картину: в один прекрасный день по замершему в предсмертных судорогах городу с грохотом проносится мотор, в котором сидят судя по внешнему виду вполне партийные товарищи в кожаных фуражках с алыми звездами, орут дурными голосами пьяные песни (отнюдь не революционного содержания), размахивают револьверами и чуть ли не палят из них в белый свет как в копеечку… Фантасмагория, призрак проклятого прошлого, недавнего причем, с участием деникинских офицеров и махновских атаманов. Представить невозможно!
Одинокие, опухшие с голоду милиционеры, обалдело взирают на это немыслимое непотребство и внезапно узнают – о, ужас! – в предводителе разгульной компании не зажравшегося недобитого купчика, не потерявшего страх «спеца» из бывших, не обнаглевшего «в корень» заводилу бандючков с поселка, а самого товарища Чугурина! Того самого «начальника Донецкого каменноугольного бассейна”.
Юзовкой, будущим Донецком, по которому и катался на автомобиле Чугурин, в то время руководил никому не известный пацан - 20-летний Аврамий Завенягин, впоследствии - директор Магнитки, создатель Норильского никеля и один из отцов советского Атомного проекта.
Пацан оказался принципиальным, и партийное бюро Юзовки приняло постановление о снятии Чугурина с должности и исключении его из партии.
Тут правда, за Чугурина вступились высокопоставленные друзья, и начался громкий аппаратный конфликт, о котором я подробно писал здесь.
Конфликт завершился вничью, точнее - обоюдным проигрышем. С Донбасса убрали и Завенягина (отправили на учебу в Московскую горную академию) и Чугурина. В партии-то его восстановили, но "осадок остался" и карьера Ивана Чугурина с тех пор шла только по хозяйственной линии.
Заместитель директора завода «Красное Сормово», директор Северной судостроительной верфи, первый директор строящегося завода «Электроприбор»... Короткое время был начальником Главного управления мест заключения (Гумза), затем заместителем начальника Электроимпорта, ездил в загранкомандировки в Англию и Францию для закупки оборудования. Потом его вновь бросили на "реальный сектор экономики" - директор завода «Двигатель революции» в Нижнем Новгороде, директор завода «Красный двигатель» в Новороссийске, с 1936 г. - директор судостроительного завода в Рыбинске, где комсоргом в те годы работал Юрий Андропов.
Здесь его в октябре 1937 года и "приняли" наследники того самого ЧК, которое он с Феликсом организовывал.
Вытащила его Надежда Константиновна Крупская, с которой они переписывались всю жизнь, и это был едва ли не единственный случай, когда вдове вождя удалось кого-то спасти от репрессий.
Иван Дмитриевич Чугурин вышел из заключения в 1938 году, больным и сломленным 55-летним стариком с судимостью. Случайные заработки, война, эвакуация, возвращение в Москву...
Бывший "товарищ Петр" умер в 1947 году в Раменском под Москвой, там и похоронен. Всей памяти о друге Свердлова, однокашнике Орджоникидзе и ученике Ленина - несколько краеведческих брошюр да улица в Сормовском районе Нижнего Новгорода.
Да, чуть не забыл. В последние годы жизни Иван Дмитриевич Чугурин работал жестянщиком в кустарной артели.
__________________________________________
Если вам понравились мои тексты об истории, и о людях, живших когда-то в этом мире, вы можете материально поддержать автора, подписавшись на мою книгу "Жизнь примечательных людей". Ну даже если вы меня просто лайкаете, подписываетесь на мой канал и рекомендуете меня своим друзьям - меня это тоже очень радует.
Значит, это кому-то нужно.