Когда я работал слесарем на железо-бетонном заводе у меня в коллегах числился некий Витя. Ему было далеко за пятьдесят, но, правда, без седой мудрости. Он был простоват, медлителен, носил бородку и два глаза, один из которых был подбит отверткой. Витю периодически увольняли со всяких работ, потому что никакие навыки за всю его вялую жизнь так к нему и не прилипли. Лично мне больше понравилось, как он вылетел из ПМС.
Их бригада неделями вдали от дома разъезжала в вагоне и ремонтировала всякие элементы железной дороги. Чтобы сделать уютнее свою маленькую кухоньку они создали самогонный аппарат. И как-то поставили Витю следить за ним и процессом. А тот иногда ответственно подходил к делу, особенно если дело не требовало наличия интеллекта. И в этот раз он был ответственнее некуда. Виктор стал дегустировать первые жемчужные капли этого вагонного шардоне, подыскивая тот момент, при котором сивушные масла станут наиболее безопасны. Такой подход требовал времени, терпения, здоровья и посуды. И Витя почти справился…
Когда бригада вернулась с ремонтных работ, то застала сомелье, валяющимся на полу, а сам аппарат сожженным. В тишине, стуча гранями по заплеванному полу, словно мрачный предвестник, из Витиной бледной руки к ногам угрюмых мужиков прикатился обляпанный губами стакан…
Когда я работал слесарем в депо, в нашей бригаде был такой Саша, чей мозг застрял на уровне одиннадцатилетнего ребенка. Причем, самому ему было между сорока и шестидесяти лет отроду. Он был импульсивен, косноязычен, порывист и, безусловно, глуп. Человек этот из-за своей неприспособленной наивности постоянно испытывал насмешки и подначки со стороны товарищей по гаечному ключу.
С другой стороны, сложно было воздержаться от реакции, когда Александр загонял в пять клеток кроссворда восьмибуквенное слово, да еще и с ошибками. Или когда при заливке моторного масла отрывался носик технической лейки, обливал его с ног до головы, и он с нескладной громкой матерщиной метался по смотровой канаве.
Все что грело Сашино сердце в современном жестоком мире – это кроссворды и порно.
И в этот раз он сидел в каморке среди мужиков бригады и старательно чиркал журнал. Попался один из вопросов: «тили-тили-трали-….». Ну и, естественно, ответ состоял из четырех букв. Однако Александров интеллект не справлялся с такими задачами, и его хозяин громко вопрошал у всех совета. Ему традиционно откликались приколами.
Внезапно в каморку вваливается один из заместителей начальника депо. Без лишнего приветствия он начинает проводить опрос на технические знания.
Сашу экзаменовали вторым. У него спросили марку масла, которое вот уже десть лет он заливает в подшипники.
Если бы мысли были материальны, то мимо всех присутствующих по воздуху проплыл бы огромный мираж пустыни без единого бархана. Из этой пустоты Саша вылавливал только: «ммм…», «э-э…», «ну этот…». Пока зам раздраженно ждал ответа, один слесарей громко подсказал марку:
- Саша, это же «тили-тили»!..
Необходимо только представить, что человек, который за несколько лет не запомнил аббревиатуру «И-20», до своего слесарения двадцать лет отработал помощника машиниста.
Когда я работал слесарем в автомобильном парке, на этом предприятии присутствовал своеобразный сварщик-резчик. Он был неопределенного возраста, любил выпить, выпивая, любил пить на халяву и довольно скверно справлялся со своими обязанностями. Сварщик походил на заторможенного бракованного терминатора, который был облачен в рваную спецодежду. И еще перед обтягиванием кожи на него забыли добавить мышц. Процессор такого киборга работал со скрипом и на всё плевал с высокой «скайнетовской» колокольни.
И вот однажды, сварного послали за водкой в ближайшую деревню. Он долго сопротивлялся, но его безвольность была сильней.
Однако, не так все просто. Чтобы выйти за пределы предприятия незамеченным, необходимо было преодолеть высокий забор с колючей проволокой. И сварщик эту миссию провалил. Через пять минут он уже покорно свисал с забора огромным нелепым пауком, безнадежно запутавшись в проволоке.
Мужики с матюгами дотянулись до тела и с треском разрываемой грязной ткани спихнули его на землю. Сварщик шлепнулся, да побрел в безрадостную даль за пойлом.
После его возвращения, все участники алкогольного сговора быстро напились, и сварщик не стал исключением. Ведь был разгар рабочего дня, нужно торопиться до окончания смены. Однако приходит бригадир и, многозначительно поглядывая на застывшего гонца, дает задание по резке металла.
И встал (кое-как) сварщик. И пошел (еле-еле) сварщик. И сильной (нет) дланью накинул он «кишки» на баллоны. И поехал вроде, да отлетело колесо у баллонной тележки... Но не долго горевал электродный богатырь! И схватил он баллон кислородный (уронил). И привязал к нему ремень ГРМ. И потащил его к полю брани. И тяжел был путь его, и много падал он.
Вся площадка, которую сварщик должен был преодолеть, была в масляных весенних лужах. И он тащил кислородный баллон, который легко отрывает сварные головы, если в него попадает это самое масло.
Мы издалека наблюдали за этим танцем смерти и вздрагивали, когда привязанный ремень открывал вентиль баллона. Тогда струя сжатого газа била по лужам, а сварщик, с трудом облокачиваясь на землю, не спеша закрывал вентиль. Ему кричали, что бы он не суидничал, но в ответ пьяное тело все равно тащило баллон до места работ.
Уволили, короче говоря, такого сварщика.