Конечно, паллиативная помощь — это в первую очередь предотвращение и купирование всех тяжелых симптомов болезни, и только после того, как перестало болеть, после того, как ты смог поспать и попить после многих дней без сна из-за неукротимой рвоты, только после того, как подобрали препараты и положение в кровати, чтобы уменьшить отеки, — вот только после всего этого замечаешь, что по-прежнему встает и садится солнце, что прошел дождь, что пахнет сирень, вспоминаешь сразу же про тех, кого предстоит оставить, и становится грустно, вспоминаешь о том, что не успел доделать, и появляются силы на то, чтобы что-то решить. Но прежде всего — надо убрать боль. Только тогда можно вспомнить и о душе, а до этого физические страдания вон гонят душу из тела. Я это хорошо знаю… я это каждый день вижу. Поэтому я совершенно не могу спокойно слушать, когда люди (неважно, священники или прихожане, сестры милосердия или родственники пациентов) говорят, что страдания посланы нам для искупления, что через страдания мы приходим к вере, что пациенты наши — православные люди, и поэтому они признательны Господу за целительные мучения перед смертью. Эти же люди обычно говорят, что детям страдания посланы за грехи родителей. Они приходят в больницы и на вопрос мамы «за что?» отвечают, что она должна найти ответ в себе. А на жалобы пациента на боль предлагают молиться и терпеть. Все это, может быть, и работает, но не в хосписе и не в паллиативе. В хосписе пациенты страдают достаточно даже тогда, когда боль уже ушла, когда подобранная врачами схема, принимаемая строго по часам, наконец-то подействовала. Вот тогда, уже и без физической боли, пациенты страдают от одиночества и беспомощности, от страха и от тотальной зависимости, страдают от того, что им предстоит расставание с близкими и любимыми людьми, страдают от того, что не успели вовремя завещать квартиру, распорядиться о судьбе своих детей, что так и не поговорили с близкими начистоту, не простили, не обняли, недолюбили. И вместе с ними страдаем и мы, потому что вот эти страдания, не телесные, уменьшить намного труднее. И в хосписе, и дома. И именно тут наши больные робко могут попросить священника или не попросить… или психолога, или просто ждать любимую медсестричку, именно в это время мы должны быть как никогда деликатны и улавливать, улавливать, а не навязывать.