Я прилетел из Питера в непривычном для себя состоянии. Как будто уставший.
Передо мной (вновь, в который раз, снова – нужное подчеркнуть) открывались заманчивые перспективы что-то изучать, тренировать, видеться с людьми. Что-то рассказывать и узнавать. Английский и квартиру ремонтировать.
И даже были видны способы – комфортные, аккуратные, без насилия.
А ничего этого не хотелось.
Хотелось лежать.
Лежать в кроватке, под одеялом, в темноте, как в норке. И никуда не высовываться.
Не выходить в мир.
Страшно?
Нет, не паника, не ужас, ничего парализующего. Скорее, тянущее, немного тоскливое в груди.
Тоскливо - как если нужно делать что-то, что очень не хочется.
А если не выходить, посидеть в норке – сколько я в ней пробуду? А не про*бу ли свое щастье? Предоставившиеся возможности?
Много тревоги, которую я накачиваю в себя сам. Привычным способом – «а вдруг не успею?»
Если честно, не помню в своей жизни ситуации, опыта, где бы я вдоволь "насиделся".
Срывался, не выдерживал тревогу и запускал себя в бег.
Что-то делать - без желания делать. Накапливать тоску и злость, жалуясь на свое бессилие изменить эти «надо», несправедливость того, что я должен им подчиниться. Невозможность прикоснуться к вопросу «когда мне это надо».
Надо ли вообще.
Тоска. Про то, что мне что-то, оказывается, очень надо, а я лежу и этого не делаю. Или избегаю и откладываю. Плохой мальчик.
Тоска – я делаю то, что делать совсем не хочется. Например, на работу идти.
Тоска - возвращаться к прежней жизни. Выдуманное бессилие это изменить.
Пересмотрю, пожалуй, все свои «надо», да и пошлю их нахер.
Накидаю лучше список того, что мне действительно сейчас надо.
Начну с «в норку».