Дорога разбилась о вековой дуб, властно раскинувший ветви, пытаясь закрыть небо от горизонта до горизонта. Под густой тенью даже трава не растет, а могучие корни вытянули всю влагу из земли, вынудив лес отступить. Двадцатилетний парень в простой рубахе и подвязанных плетеным пояском штанах остановился, глупо раззявив рот, и задрал голову, придерживая шапку. Ветер сдувает дорожную пыль с сапог, поддувает в отошедшую подошву, приятно холодя пальцы.
Дорога разделяется на три части, две устремляются по бокам, а третья, обогнув исполинский ствол, бежит к горизонту. Если присмотреться, на стыке неба и земли видны шпили башен крупного города. Воздух пахнет древесной смолой и желудями, на земле видны следы кабаньих копыт. Дикие звери, должно быть, часто приходят поживиться плодами Дуба.
У ствола, наполовину укрытый наплывами коры, высится плоский камень, парень шумно сглотнул — из плиты торчит рукоять меча! Рядом старательно высечены древние руны, от них прямо веет возвышенностью и эпохой великих героев и всесильных магов, побеждавших богов, чудовищ и богов-чудовищ. Под камнем сидит старик в фиолетовой мантии, седые волосы пробиваются из-под остроконечной шляпы, украшенной серебряными звездами. У ног пристроился витой посох и котомка, старик вяло потягивает мундштук трубки, пускает дымные колечки, пытаясь пропустить одно через другое.
— Эй! — Крикнул парень, замахал рукой. — Старче!
Маг лениво приподнял голову, взглянул на незнакомца из-под широких полей, подумав, приветствовал, достав трубку и помахав. Парень подошел, не спуская взгляда с дивной рукояти меча, спросил завороженно:
— Что это?
— Меч, вестимо. — Флегматично ответил старик, зажав трубку зубами, отчего голос исказился и приобрел совсем просторечное звучание.
— Вижу, что меч! Что он тут делает?!
— Торчит, как видишь, ждет достойного героя. Вон же записано Древними: придет великий герой, возьмет сей меч и совершит множество подвигов.
— Прямо Древними? — С придыханием спросил парень.
Старик многозначительно кивнул и добавил:
— А как же, в камне писали только Древние! Нонче токмо на бумаге да пергаменте калякают, слабачьё...
Старик прервался поняв, что парень не слушает, взгляд молодца затуманен, а губы растянулись в глуповатой улыбке. В фантазиях мчит на крылатом коне, да сечёт безобразных врагов этим мечом, а к спине прижимается голая баба вот с такими... В уголке губ скопилась слюна, парень поспешно сглотнул и видения будущего развеяло на самом интересном месте. Только на спине остался фантомный жар женского тела.
— А как определить, кто Избранный?
— Да как обычно, кто смог вытянуть — тот и герой.
— И что, каждый может попробовать?
— Ну почти, — уклончиво ответил старик, выпуская особо густой клуб дыма, — вот скажи, почему ты решил, что можешь быть Тем Самым?
Парень сшиб брови на переносице, от титанических усилий кожа на лбу попыталась собраться гармошкой. Спустя долгие секунды парень просветлел и с широкой улыбкой заявил:
— Так ведь я что ни на есть герой! Правда, будущий! Вон Головешко, ушел в город и уже второй год шлет матери жалованье, награбленное... взятое трофеями с земель врага! А Юстишко, слабак-слабаком, говорят, вовсе до базилевса в далеких землях дослужился!
— До кого? — Переспросил старик, вскинул бровь.
— Не знаю, но звучит як важно, Ба-зи-левс! Наверняка кто-то внушительный.
Рядом упал крупный желудь, по стволу дуба сверкнула рыжая молния, ухватила лакомство и взметнулась на высокую ветвь. Белка несколько секунд настороженно наблюдала за людьми, прижимая желудь к груди. Пискнула и скрылась в неприметном дупле. Старик проводил её взглядом, перевел взгляд на парня и сказал:
— Ага, вижу богата твоя окраина героями. И много вас таких каждый год уходит искать лучшей доли?
— Да по десятку!
— И что, каждый озолачивается?
— Нет, конечно, — заявил парень, — кто сгинул без следа, а кто приполз обратно, да в ноги родителям бросился.
— А ты то точно успеха добьешся?
Парень выпятил грудь, подбоченился, задрав подбородок, чуть согнул руки, красуясь молодыми мышцами. Горделиво и с насмешкой заявил старику:
— А ты что, старый, совсем ослеп? Я ж вон какой могучий, да и красивый! Маменька врать не стала бы! Головешко в сравнении со мной — задохлик! Ну что, могу я попробовать?
— А чего бы и нет? Авось и правда, твоя судьба...
Не дождавшись, пока старик закончит, парень ухватился за рукоять обеими руками, уперся ногой в камень и потянул, откидываясь назад. Скрипнуло, клинок с неожиданной легкостью выскочил наружу. Парень сделал два шага назад, размахивая левой рукой и опасно кренясь.
Клинок меча красивого темно-рыжего цвета, новоявленный герой озадаченно поглядел на лезвие, на старика и спросил:
— Он медный?
— Он волшебный! — Веско заявил старик и почтительно добавил. — Под стать такому великому, в будущем, герою, як ты!
— Но он же медный!
— Так где ты видел волшебное железо? Я, между прочим, маг, сто лет берёг его от недостойных!
— Логично, — пробормотал парень, — действительно ни одной магической железки не видал, хм... А что теперь-то?
— Как, что? — Удивился старик и ткнул пальцем вдоль левой тропы. — Иди, свершай подвиги, там как раз людоед засел. Ты с волшебным мечом на раз-два его обезглавишь и славу стяжаешь!
— Спасибо, дедушка!
Широко улыбаясь парень, почти вприпрыжку, побежал в указанном направлении. Старик, дождавшись, пока герой отбежит достаточно далеко, сунул руку под наплывы коры и небрежно достал второй медный меч. Попыхтев, вогнал в освободившуюся щель, бросил взгляд на удаляющуюся спину паренька и хмыкнул:
— Вот ведь идиот.
***
Вечером к дубу подошел людоед, двухметровый детина с трехпудовой палицей на плечах. Живот заметно раздулся после сытной трапезы, здоровяк лениво ковыряется в зубах ногтем мизинца. Подойдя к старику, снял с пояса мешок и бережно положил в ноги.
— Спасибо тебе, дедушка, вот, как уговаривались, козий бок и яблоки.
— Ох, я уж думал не придешь! — Обрадовался дед.
Ухватил мешок и, достав сочное яблоко, не обтирая об одежду, откусил здоровенный кус. С аппетитом начал жевать, щурясь, как нашкодивший кот. Людоед помог развести костер, насадил козий бок на прут и принялся обжаривать, всем видом выказывая почтение к старцу. Часто бросая взгляды по верх костра, на умиротворенное лицо подельника, громила наконец не выдержал и спросил:
— Дедушка, а зачем ты... ну подсылаешь мне молодняк с медными зубочистками? В чём твой интерес?
— Кроме яблок и козьего бока?
— Да, сколько лет уже вопросом мучаюсь.
Старик вздохнул, швырнул очередной огрызок за обочину и глядя в глаза товарищу признался:
— Я прореживаю род людской от дураков.