Восьмидесятый год в обычном исчислении был для неё годом забвения, говоря словами вагинального гения поэзии, "здесь Пушкина изгнание началось, здесь Лермонтова кончилось изгнание" - на фоне катастрофической утраты актуальности материала прошлых лет. На "негров" и "старых солистов" второгодники вечерней школы серьезного рока реагировали, как отрицательные персонажи "Весны на Заречной улице" - с презрением и опаской: а вдруг вернутся, и к чертовой бабушке разгонят все эти "йесы" и "стенки". Тина вернулась во всеоружии, как "обнаженная женщина" в крамольном афоризме Виктора Гюго, который всегда был помечен в библиотечных копиях романа об уродцах. Тина всегда выглядела ню в самых изысканных нарядах, не имея нужды прятать дефекты под излишней растительностью. Только, в отличие от англосаксонской и галльской бледности, её нагота излучала градусы тропического гиперболоида. А голос внушал самым отчаянным сердцеедам тяжелую истину типа "никогда ты не будешь майором", потому что твоя дуська так
Парашютистка над погостом: к юбилею Тины Тернер
26 ноября 201926 ноя 2019
281
2 мин