В 1840 году вышло из печати, наверное, главное произведение Лермонтова –«Герой нашего времени». И в нём тоже нашлось место для его постоянной любви.
«Какая-то дама из новоприезжих, родственница княгини по мужу, очень хорошенькая, но очень, кажется, больная… – она среднего роста, блондинка, с правильными чертами, цвет лица чахоточный, а на правой щеке чёрная родинка; ее лицо меня поразило своей выразительностью», - так опишет её доктор Вернер. Литературовед Н.П.Пахомов отметит: «Лермонтов зачёркивает в рукописи при описании наружности Веры родинку над бровью, как это было в действительности, и исправляет: ‘’на щеке’’, отводя тем самым возможные догадки о чересчур близком сходстве».
Впрочем, догадки не отвёл. П.А. Висковатов писал: «Недалёкому Бахметеву всё казалось, что все, решительно все, читавшие ‘’Героя нашего времени’’, узнавали его жену и его... Нам известен случай, когда старик Бахметев на вопрос, был ли он с женой на Кавказских водах, пришёл в негодование и воскликнул: ‘’Никогда я не был на Кавказе с женою! - это всё изобрели глупые мальчишки. Я был с нею больною на водах за границей, а никогда не был в Пятигорске или там в дурацком Кисловодске’’». И это через сорок с лишним лет после выхода романа!
Снова Вера, теперь уже не Лиговская, но вновь воспоминания о прошлом - «Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною: всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее всё те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, – ничего!» Наверное, эти слова Печорина мог бы сказать и сам Михаил Юрьевич.
И будет беспокойство – «Вера больна, очень больна, хотя в этом и не признаётся, я боюсь, чтобы не было у неё чахотки или той болезни, которую называют fievre lente – болезнь не русская вовсе, и ей на нашем языке нет названия».
И, наверное, не раз пережитое и перечувствованное – «При возможности потерять её навеки Вера стала для меня дороже всего на свете – дороже жизни, чести, счастья!»
И новый виток в развитии их отношений; это, бесспорно, лермонтовская фантазия: в повести Вера второй раз замужем, муж её – «хромой старичок», «богат и страдает ревматизмами», но мы вновь и вновь понимаем, как сильна любовь поэта, ведь и Лермонтов мог бы сказать: «Воспоминание о ней останется неприкосновенным в душе моей».
И как перекликается с этими словами начало стихотворения «Валерик»:
Я к вам пишу случайно; право
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам? — ничего!
Что помню вас? — но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, всё равно…
…И последнее упоминание о Вареньке – в одном из самых последних стихотворений:
Нет, не тебя так пылко я люблю,
Не для меня красы твоей блистанье:
Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою.
Когда порой я на тебя смотрю,
В твои глаза вникая долгим взором:
Таинственным я занят разговором,
Но не с тобой я сердцем говорю.
Я говорю с подругой юных дней,
В твоих чертах ищу черты другие,
В устах живых уста давно немые,
В глазах огонь угаснувших очей.
Стихотворение может показаться странным. Но вот чёткое пояснение к нему. В последние недели жизни Лермонтов встретился на Кавказе со своей дальней родственницей Екатериной Быховец.
Через несколько дней после гибели поэта Екатерина писала сестре: «Мы с ним так дружны были – он мне правнучатый брат – и всегда называл cousine, а я его cousin и любила как родного брата. Так меня здесь и знали под именем charmante cousine Лермонтова». И тут же рассказала: «Он был страстно влюблен в В.А.Бахметеву... я думаю он и меня оттого любил, что находил в нас сходство, и об ней его любимый разговор был». Стихотворение обращено к Быховец, а написано снова о Вареньке…
…В сентябре 1841 года Мария Лопухина писала А.М.Верещагиной: «Последние известия о моей сестре Бахметевой поистине печальны. Она вновь больна, её нервы так расстроены, что она вынуждена была провести около двух недель в постели, настолько была слаба. Муж предлагал ей ехать в Москву — она отказалась, за границу — отказалась и заявила, что решительно не желает больше лечиться. Быть может, я ошибаюсь, но я отношу это расстройство к смерти Мишеля, поскольку эти обстоятельства так близко сходятся, что это не может не возбудить известных подозрений».
Здоровье Варвары Александровны так и не восстановилось. В письмах её сестры всё чаще и чаще мы читаем о её болезни.
«Она пережила его, томилась долго и скончалась, говорят, покойно, лет десять тому назад», - записал А.П.Шан-Гирей. Варвара Александровна умерла 9 августа 1851 года. Ей было 36 лет.
Сохранился и ещё один памятник ей. В 1846 году Н.Ф.Бахметев то ли в надежде на выздоровление тяжело больной жены, то ли для того, чтобы ей не нужно было далеко ездить на службу в храм, построил каменную церковь в своём селе Фёдоровка Самарской губернии (сейчас это часть г.Тольятти). Престол церкви был освящён в честь Святой Великомученицы Варвары.
…Из-за ревности мужа ещё в конце 1830-х годов Варвара Александровна передала рукописи Лермонтова и его рисунки А.М.Верещагиной, которая их свято сохранила (о Верещагиной расскажу как-нибудь после). Всю переписку, если она и была, Бахметев уничтожил. Семья Лопухиных даже не разрешала при его жизни (а он надолго пережил жену и умер 3 марта 1884 года, 86-ти лет) опубликовать воспоминания Шан-Гирея…
А нам остались бессмертные стихи:
Но я вас помню — да и точно,
Я вас никак забыть не мог!
Во-первых потому, что много,
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил;
Потом в раскаяньи бесплодном
Влачил я цепь тяжёлых лет;
И размышлением холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию, — но вас
Забыть мне было невозможно.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Карту всех публикаций о Лермонтове смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь