Оставив за скобками множитель в виде потрясающей визуальной работы, пробирающего саундтрека, а также многих черт современного постхоррора, хочется вкратце отметить один из "текстов" фильма. Один из, так как о деконструкции Пропповской модели сказки уже было не раз сказано, как и о том, как фильм вывернул сам жанр.
Помимо основной темы ленты - токсичности отношений, в ней также визуализирован стык культурных парадигм - премодерна, модерна и постмодерна. На протяжении всего фильма между ними появляются и сменяются соединяющие звенья, приведшие к катарсису и перерождению в конце.
Премодерн представлен членами секты (условно говоря секты, дабы не вдаваться в сектологические особенности и ритуальные практики), это довольно прозрачно, так как они живут по заветам предков, приближены к традициям (многие вещи совершают по ритуальным описаниям), смысл жизни для них находится в зоне сакрального, все эмоции они переживают как правильно коллективно, что также характерно.
Модерн репрезентирован через приезжих персонажей. Они далеки от обрядовой стороны, она вызывает у них отторжение, они сконцентрированы на себе. Цель их приезда по большей части либо написание научной работы (рационализация), что вполне характерно для культурной парадигмы модерна, либо простой интерес.
Образ постмодерна в Марке, циничном, насмешливом пареньке, который приехал и вовсе без цели, а большую часть времени находился за кадром. Он в принципе практически ничем не занимается, кроме того, что высмеивает некоторые обряды, почитания.
Связкой между ними выступает пригласивший главных героев друг (премодерн-модерн) и его сестра, а также девушка, которая увела Марка, что в итоге привело к тому, что лицо Марка надели на другого человека (характерное для постмодерна разрушение целостности личности, ведь это уже не Марк, а «Марк»).
У всего этого есть один рассказчик — юродивый, ведущий бесконечную летопись, незримо присутствующий при каждом событии, искренний и открытый, но уродливый, словно метамодерн.
Под конец фильма сожжено святилище, сожжен главный проклятый зверь, королева становится шутом. Улыбка. Перерождение.