В сентябре 1939-го года войска СССР, через две недели после немецкого нападения, вошли на территорию Польши и с боями двинулись по направлению на запад, взяв в плен до полумиллиона польских граждан. Часть из них была через некоторое время освобождена, часть передана на растерзание нацистам, а около 40 000 человек – в основном военные и «подозрительные» по мнению энкаведешников лица были помещены в нескольких концентрационных лагерях.
Уже 3го марта 1940-го года верховный на тот момент палач СССР Берия предложил в записке Политбюро ЦК ВКПб:
«В лагерях для военнопленных НКВД СССР и в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в настоящее время содержится большое количество бывших офицеров польской армии, бывших работников польской полиции и разведывательных органов, членов польских националистических контрреволюционных партий, участников вскрытых контрреволюционных повстанческих организаций, перебежчиков и др.
Дела о находящихся в лагерях военнопленных — 14 700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов… а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 000 человек членов различных контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций… рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела.»
Через пару дней Политбюро приняло окончательное решение:
«Дела… рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела. Рассмотрение дела провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения… Рассмотрение дел и вынесение решения возложить на тройку, в составе т. т. Меркулова, Кобулова и Баштакова»
Подлежащих расстрелу офицеров, а также полицейских, чиновников, помещиков, фабрикантов начали свозить в первую очередь в район Катынского леса в Смоленской области, Осташковского лагеря в Тверской области, Старобельского лагеря в Луганской области, а также в несколько других лагерей на территории Западной Белоруссии и Западной Украины.
В период с апреля по май 1940-го года там было расстреляно не менее 21 800 военнопленных (исходя из записки Политбюро Берия предлагал казнить 25 700 человек, по отчету председателя КГБ Шелепина в 1959 году казнено 21 800 человек). Расстреливали партиями по 300-400 человек, связывали руки и стреляли в затылок, трупы хоронили в заранее приготовленных рвах. В Харькове и Твери (тогда Калинин) расстреливали в тюрьмах.
В Катыне было убито около 4000 человек, в Старобельском лагере около 4000 человек, около 6000 человек в Осташковском лагере и около 7000 человек в других лагерях Западной Белоруссии и Западной Украины.
Так произошло очередное массовое, кровавое преступление СССР - убийство без суда и следствия более двадцати тысяч человек, ни в чем не повинных, безоружных и беспомощных....
С этого момента от офицеров, содержавшихся в трёх лагерях — Осташковском, Козельском и Старобельском, — перестали приходить письма к их польским родственникам, ранее регулярно доставляемые посредством Международного Красного Креста.
Затем начался очередной позор СССР.
Через год с небольшим, после нападения Германии на СССР, летом 1941-го года, Сталина припекло, и он, объявив амнистию оставшимся в живых полякам, начал формировать польскую армию для борьбы с немцами. Никто из поляков воевать на стороне поганой совецкой власти не желал, и в итоге польские соединения отправились в Иран. Там они помогали англичанам, после войны оставшись большей частью в эмиграции, из-за нежелания возвращаться в захваченную коммунистами Польшу.
Но это было потом, а тогда в 1941 году, 3 декабря Сталин встречался с польскими генералами Сикорским и Андерсом, уговаривая их помочь совецкой власти в борьбе против «немецко-фашистских захватчиков». Те настойчиво интересовались судьбой пропавших офицеров, на что Джугашвили, как последняя уголовная сволочь (хотя почему как? он и был последней уголовной сволочью) врал им в глаза, нагло и тупо, ну прямо как Шариков (бывший уголовник Клим Чучункин)
Польская официальная запись переговоров:
СИКОРСКИЙ: Я заявляю вам, господин президент, что ваше распоряжение об амнистии не выполняется. Большое количество наших людей, причём наиболее ценных для армии, находится ещё в лагерях и тюрьмах.
СТАЛИН (записывает): Это невозможно, поскольку амнистия касалась всех, и все поляки освобождены. (Последние слова адресованы Молотову. Молотов поддакивает.)(…).
СИКОРСКИЙ: У меня с собой список, где значится около 4 000 офицеров, вывезенных насильно и находящихся в данный момент в тюрьмах и лагерях, и даже этот список неполон, потому что содержит лишь те фамилии, которые названы по памяти. Я поручил проверить, нет ли их в Польше, с которой у нас постоянная связь. Оказалось, что там нет ни одного из них; так же, как и в лагерях военнопленных в Германии. Эти люди находятся здесь. Ни один из них не вернулся.
СТАЛИН: Это невозможно. Они убежали.
АНДЕРС: Куда они могли убежать?
СТАЛИН: Ну, в Маньчжурию…
Конец первой части.
Понравился материал? Ставьте лайк, подписывайтесь на канал! Остановим ползучую сталинизацию вместе!