«Завтра идем в театр», – сказал папа и полез в интернет в поисках билетов. Найти в последний момент и подходящий спектакль, и хорошие места непросто. Поэтому пришлось выбрать что-то одно. «Денискины рассказы», – предложил папа. «Ура!!!» – закричали дети. «Но места не очень…» – «Нам все равно!»
Младший, Федор, которому недавно исполнилось пять лет, начал перелистывать хорошо знакомую толстую книгу.
– Наконец-то я увижу: «Я – индейка! Я – индейка!» – радовался он. «Сверху вниз, наискосок!» – его любимый рассказ. Про юных маляров Федору читала и я, и старший брат, второклассник Даня, и воспитатели в саду. И до сих пор ему не надоело слушать.
На мой взгляд, «Денискины рассказы» подходят детям с двух лет – только выбирать их надо в зависимости от возраста. «Заколдованная буква», например, по душе и малышам, и младшим школьникам. «Сыски», «фыфки» и «хыхки» карапуза рассмешат, а беззубый первоклассник даже проникнется сочувствием к главным героям, которым никак не дается звук «Ш».
В ожидании культпохода братишки устроились на диване и принялись вспоминать любимые рассказы. – А помнишь, как Дениска выбросил в окно манную кашу? И попал прямо дяде на шляпу?!!
– А как Мишка нарядил Дениску котом в сапогах для карнавала?
– Дениска обменял целый самосвал на светлячка, представляешь?
– Помнишь, Дениска хотел вместо боксерской груши колотить плюшевого мишку, но не смог, потому что пожалел его?
Восторги восторгами, но я немного опасалась, как Федя отнесется к спектаклю по этим рассказам. Все-таки речь в них идет о детях, а играть их будут взрослые. Это же не костюмированная сказка, в которой и так все понятно – кто добрый, кто злой, кто большой, а кто маленький. А тут на сцену выскочат дяди и тети и будут корчить из себя ребятишек. Вдруг ребенок воспримет эту игру как подделку и потеряет интерес к книге? Тем более, что нашего юного скептика Федора иной раз бывает сложно втянуть в игру. «Ешь творожок, а то котик, который нарисован на баночке и принес тебе творог, будет плакать», – сказала я как-то маленькому Федору. Такая уловка всегда срабатывала в отношении Дани. Но... «Никто не может плакать в мусорном ведре», – жестко парировал Феденька. Вот и в театре он вполне мог сказать, например: «Да разве это Аленка? Это тетка какая-то».
Места нам и правда достались неважнецкие – сбоку, далеко от сцены. Пришлось изрядно поёрзать, выбирая удобное положение, прежде чем мы приспособились.
И вот на сцену выскочил широкоплечий Дениска в толстовке и длинный, худой как жердь Мишка с приклеенной челкой, в школьной форме советского образца. Потом вприпрыжку выбежала Аленка с взрослым грустным лицом и двумя хвостиками. Мы с мужем с сомнением переглянулись. Искоса взглянули на братишек, но те смотрели только на сцену. Вот уж для кого книга действительно ожила! Они громко смеялись, Федя подпевал «папа у Васи силен в математике», а Даня подсказывал Дениске ответы, когда его на уроке спрашивала учительница Раиса Ивановна. Мы с мужем и сами не заметили, как увлеклись спектаклем. И тоже до слез смеялись и подталкивали друг друга в забавных местах.
Когда действие дошло до рассказа «Что любит Мишка», мы окончательно убедились, что дети поверили в происходящее. Это не долговязый актер метался по сцене, выкрикивая смешные реплики,. а самый настоящий Мишка, замечательный дворовый друг, о котором можно только мечтать, с озорным видом рассказывал о том, чего другие стесняются:
– Я люблю булки, плюшки, батоны и кекс! Я люблю хлеб, и торт, и пирожные, и пряники, хоть тульские, хоть медовые, хоть глазурованные. Сушки люблю тоже, и баранки, бублики, пирожки с мясом, повидлом, капустой и с рисом. Я горячо люблю пельмени, и особенно ватрушки, если они свежие, но черствые тоже ничего. Можно овсяное печенье и ванильные сухари...
Дети смеялись без остановки. А Мишка продолжал восхищенно перечислять предметы своей страстной любви:
– Вареную колбасу люблю прямо безумно, если докторская, – на спор, что съем целое кило! И столовую люблю, и чайную, и зельц, и копченую, и полукопченую, и сырокопченую! Эту вообще я люблю больше всех. Очень люблю макароны с маслом, вермишель с маслом, рожки с маслом, сыр с дырочками и без дырочек, с красной коркой или с белой – все равно…
Я подумала, что не помню этот рассказ – мы его пока не читали. И сразу поняла, что он станет нашим хитом на долгое время.
– Еще – котят! И бабушку! – завершил Мишка.
Хохочущий зал потонул в аплодисментах.
– Мишка! – вдруг закричал Федор и отчаянно замахал рукой. – Мишкаааааааа!
Но Мишка не услышал.
Артист собрал цветы, раскланялся и вприпрыжку унесся за кулисы…
Дома Федор ходил задумчивый.
– А мы еще пойдем на «Денискины рассказы»? – спросил он.
– Сходим, обязательно, – ответили мы. – Нам тоже очень понравился спектакль.
– Вот бы мне такого друга как Мишка, – мечтательно сказал Федор. – С ним интересно…
А потом мы узнали, что реальный Мишка, прототип книжного героя, погиб несколько лет назад в Санкт-Петербурге.
– Значит, он был не настоящий там, в театре, если он умер, – расстроился Федор.
– Нет, он самый настоящий, – сказали мы. – Мишка – литературный герой. Он в книгах живет. Ты уже с ним дружишь, когда читаешь рассказы.
Долго потом Даня держал эту книгу под подушкой, а папа читал и перечитывал ее детям перед сном. Про девочку на шаре, про учительницу Раису Ивановну и про лгунью Марью Петровну.
…Что это там за громкий хохот? А, все понятно. Опять этот Мишка: «Люблю вареники с творогом, творог соленый, сладкий, кислый; люблю яблоки, тертые с сахаром, а то яблоки одни самостоятельно, а если яблоки очищенные, то люблю сначала съесть яблочко, а уж потом, на закуску – кожуру!»
Евгения Бородина
В оформлении статьи использованы фотографии с сайта Российского академического молодежного театра. Фото Сергея Петрова.