Я бежала по коридору от обезумевшей начальницы и думала: "Вот умеют же люди тихо-мирно уходить с работы. Написал заявление, получил визу, закрыл обходной лист и свободен".
Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте и весе, начальница на повороте поднажала, и я, чтобы увернуться от брошенной в меня туфли, свернула на лестницу.
Лестница вела на последний этаж. Чердак был закрыт. "Это тупик", - поняла я слишком поздно.
Когда девять месяцев назад я впервые попала в здание, по лестницам и коридорам которого сейчас носилась, мне со всем моим безумным воображением не мог прийти в голову такой финал.
Начальница показалась эксцентричной, рыжей, яркой и креативной (в те времена от этого слова у меня еще не сводило зубы судорогой).
Она мне понравилась. Во-первых, потому что с порога предложила коньячку, а, во-вторых, вместо того, чтобы взять редактором, на которого я пришла устраиваться, сразу сделала заведующей отделом.
Да я от нее в восторге была!
В первый рабочий день навстречу мне выбежала рыдающая девушка. Кто-то спросил: "От нее?" Девушка кивнула и разрыдалась пуще прежнего.
Откуда ни возьмись вынырнул бородатый мужик с военной выправкой: "Кошкина! Вернись! Она тебя не отпускала".
Бородатый мужик оказался личным секретарем начальницы - бывшим военным. Иногда он позволял себе выпить рюмочку-другую с девочками из бухгалтерии. Расслабившись, бывший военный тяжело вздыхал: "Уволюсь, все ей выскажу. Помяните мое слово". Но на другой день уже с утра обходил владения хозяйки, созывая рыцарей круглого стола к "столу".
В подчинении у начальницы было пятеро постоянных мужчин и две-три храбрые женщины. Храбрые женщины периодически сменялись другими храбрыми женщинами.
Больше всего на свете начальница любила совещаться и ставить своих рыцарей в неловкое положение. Перед каждым совещанием она выбирала жертву, которую изощренно пытала в присутствии остальных.
-Это высшая степень непрофессионализма! Тунеядство и лентяйство. Где ты свой диплом вообще купил? Да тебя, кроме меня - и то из жалости - никто держать не будет, так и знай.
После таких совещаний несколько хороших программистов сменили профессию.
И не дай бог несчастный, не выдержав мучений, самовольно покидал место казни. Ее девиз был: "Рыдай, но слушай".
Наивысшее преступление - встать во время совещания и уйти, хлопнув дверью.
Вот читают это нормальные люди и думают: "Ну, кому придет в голову уходить во время совещания?"
Каждому третьему.
Через девять месяцев образцово-показательной выдержки из ее кабинета выскочила я.
Уже на лестнице услышала звуки погони...
...Загнав себя в тупик, я огляделась. Ничего подходящего для самообороны кроме старого стула. Не долго думая, я схватила стул.
Как раз в этот момент из-за угла выскочила она - рыжие волосы всклокочены, лицо горит праведным гневом!
"Если она мне в волосы вцепится - буду ее стулом лупить", - размышляю я, не отводя от грозного лица глаз, - "Помру, но не сдамся".
Тяжело и часто вздымая высокую грудь, она смотрела на меня минуту или чуть больше. Потом развернулась и громко пошла прочь.
Я опустила стул. На другой день уволилась.