Она появилась в дырке от моего фартука, бойко толкающая раму с копчеными ребрами к себе в упаковочный цех. Мы редко пересекались с ней здесь – в камере хранения, разделяющей мои владения и владения упаковщиц. Угадать женщину в созданиях из целлофановых передников и нарукавников, двух-трех слоев шерстяных свитеров, халатов и резиновых перчаток цвета советской хирургии, скажу я вам, совсем не просто, но эти большие, ярко накрашенные глаза с поволокой, вызывающе смотревшие на меня из-под марлевой повязки, заставили встряхнуть фартук, повязать его на стройных бедрах и отправиться помогать даме. Это была она – Марго.
- Рит, давай помогу, - по привычке проорал я, хотя здесь, в камере, шум комбината не так давил на человека.
Марго ничего не ответила и лишь хлопнула пушистыми ресницами. Я взялся за раму – сотня скелетиков, развешенных на крючьях, загремели костями, словно превратились в очередную модификацию китайского талисмана «музыки ветра», помещенного в дверном проёме.
О Марго по комбинату ходили самые разные и неоднозначные слухи: и то, что она шальная баба с неуживчивым характером, которая никогда за словом в карман не лезет; и то, что от её соленых шуточек пострадал не один десяток прыщавых практикантов; а самое главное, что она плетёт интриги против небожителей – за это и получила шуточное прозвище – Королева Марго. Я несклонен доверять слухам и прочей болтовне пока сам не разберусь в человеке, поэтому смело выталкиваю раму в упаковочный цех следом за Марго. Она начинает снимать ребра с крючьев и бросать в чебурашку (квадратная тележка с ручками по бокам). Я присоединяюсь.
- Рит. А, Рит. Ты чего такая молчаливая сегодня? – Спрашиваю я, пытаясь разбавить надоевший машинный гул.
Марго взмахнула ресницами, сдвинула вниз повязку, явив мне пухлые, растрескавшиеся от переизбытка телесного сока, розовые губы:
- Ты больше ребер сожрешь, чем их окажется в чебурашке, помощничек. – Томно посетовала она. Мне нравился её голос, может быть слегка низкий, но притягательный - он завораживал, и слова, которые рождали эти губы существовали с ними в полной гармонии.
- Я обязан дегустировать всё, что проходит через мою территорию. – Чавкал я, обгладывая ребро.
- С такими дегустаторами нам скоро нечем будет кормить людей, - губы её наконец улыбаются, и я слежу как их уголки заставляют проявиться ямочки на щеках. – Прогуляться что ли по твоим территориям, дракон?
Марго сорвала с крючка ребро и принялась дегустировать его по моему примеру. В этот момент в цех вошла старшая напарница Марго – Светка. Ещё одно целлофановое создание из этого отмороженного мира. Она мертвецки бледна и только слегка красноватый цвет щек был индикатором её жизни.
- Светка, а дракон все наши ребра сожрал, - вдруг предательски хохотнула Марго.
- А ну ка брысь отсюда, дракончик! Нечего тебе тут делать! Брысь! – закудахтала Светка.
Марго начала подталкивать меня бедром к выходу. Пять – шесть довольно чувствительных толчков, и мы снова оказались с ней в камере хранения – дверь за нами закрылась. Я резко разворачиваюсь и прижимаю её к стене, слегка подсаживаюсь, и наши лица оказываются почти на одном уровне. Из наших губ вырывается пар. Она не сопротивляется. В отражении её глаз я вдруг вижу себя - голодное животное, уставшее от одиночества – я понимаю, что очень долго был один и все эти события последних дней…
- Смелый, да? – Спрашивает она несколько сдавленно.
- Ага. - Отвечаю я, силясь прощупать хоть что-то под целлофаном и халатами – безрезультатно.
- Тогда присоединяйся к нам. – Шепчет Марго, как самый последний заговорщик.
Химия, возникшая между нами, моментально куда-то улетучилась, а чувственный запал сменился на деловой азарт.
- К кому к вам? – Спрашиваю я, пытаясь найти в целлофане места, к которым можно присоединиться.
- К сопротивлению. Нас уже много. - Отвечает Марго.
Я выпускаю её из лап и отхожу к ближайшей раме. Опять могу вляпаться в какую-то историю и опять готов сбежать – не узнаю себя. Но хватит! Я смотрю на Марго сквозь плотные ряды сырокопченой грудинки, и мы начинаем медленно плыть по длинному коридору камеры в самую глубь, где свет совсем тусклый.
- Объясни нормально, что за сопротивление? – спрашиваю я.
- Сопротивление неограниченной власти небожителей вплоть до революционных мер! Мы выступаем за человеческое отношение к работникам комбината, за нормальную работу профсоюзов, за возвращение выдачи продуктов за вредные условия производства! Разве тебе нравится выколачивать по ночам ветчину из форм – выполнять, по сути, не свою работу? А ведь это работа упаковщиц – только раньше нас было в три раза больше при том же объеме продукции! – горячо забросала меня лозунгами Марго. – Я знаю, что ты только приехал в Москву и наши проблемы могут показаться тебе надуманными, но поверь… Поверь мне, придет время и ты сам… Сам поймешь… Нам очень бы пригодился на войне дракон. Присоединяйся.
- Рита, вас же никто не заставляет здесь работать. Не нравится? Москва большая. Я действительно пока не понимаю о чём ты говоришь, но знаю достаточно примеров, когда революционеров казнили. - Сказал я, поглядывая на красно-бордовый карбонад, подвешенный на крючках.
- Ты говоришь как небожитель. Наверное, я рано тебе открылась - это была ошибка. Я думала, что ты поймешь меня. Знаешь… Мой отец получил квартиру от комбината еще в стародавние времена и умер здесь. Я работаю на комбинате больше десяти лет и не хочу покидать его, не поборовшись за место, которое может быть моё по праву… - Скомкано проговорила Марго и, неожиданно встав на носочки, поцеловала меня в губы.
- Нас повесят… - Сказал я, но Марго уже выбежала из камеры, оставив меня один на один со своими размышлениями… и карбонадом.
<<<<Проглотить предыдущую часть можно здесь>>>>