Воспоминания Жанны Мурниекс, вдовы знаменитого латышского художника Лаймдота Мурниекса. Подробная история их любви ЗДЕСЬ
Она подошла к старинному зеркалу, улыбнулась самой себе, аккуратно накрасила губы, неспеша провела щёткой по волосам. Две капли Chanel №5 , три минуты и voila ― она в порядке.
В дверь позвонили и нетерпеливо постучали. Некоторые имеют обыкновение являться раньше назначенного времени. Журналист и фотограф прибыли отснять семейный портрет в интерьере мастерской художника, для интервью в журнале "ДОМ".
— Labdien. Нам нужен Лаймдотс Мурниекс.
— Проходите. Он скоро будет.
— Мы видели, как он вышел из дома. А куда он пошёл?
— За сигаретами.
— Так он же не курит!
— Вижу, вы готовились, — "она" курит.
— А вы ему кто?
— Я его жена — Жанна.
— И как давно вы знакомы? Наверное года 2–3, не больше?
— Скоро 30 лет...
Надо было видеть их лица.
Она знала , что выглядит намного моложе своих лет.
Им было по 30–35 . Они вели себя так, будто ходили с ней в один детский сад. Но она никогда не была в детском саду и видела их впервые .
Им было странно и непонятно, как это возможно, что её муж — известный художник, заботится о том, чтобы у неё всегда был блок сигарет Vogue с ментолом.
А для неё было нормой жизни заботиться о нём и решать дилемму :
снова ходить в туфлях по снегу или купить себе зимние сапоги,
или всё-таки кисти и краски мужу — конечно, ему!
Как же она обрадовалась, когда он вернулся. Он выглядел потрясающе и с каждым годом становился всё моложе. "Такой сортик " — шутил он .
Ничто не предвещало... Больным он не выглядел.
В доме даже аспирина никогда не было .
Всё изменилось, когда спустя два месяца после фотосессии, внезапно случился приступ.
В пять утра она вызвала Скорую помощь и поехала с ним в больницу.
Весь день она была рядом, не отходя ни на шаг. Домой вернулась около одиннадцати вечера. Ночью, в час пятнадцать, ей позвонил зав. отделением.
— Госпожа Мурниека, мы потеряли вашего мужа.
— Как это — "потеряли"?
Она устроила допрос и выяснила, что после её ухода, в десять вечера медсестра сделала ему укол. Он поинтересовался, будут ли ещё процедуры и, получив отрицательный ответ, ушёл домой. Без пальто, в летних мокасинах — в конце октября. Было полвторого ночи.
— Где он ?! — Она чуть не сошла с ума.
Стала звонить в полицию. Ей сообщили, что надо приехать в отделение, привезти фотографию, написать заявление и через три дня они начнут искать — таков закон.
— Вы будете искать прямо сейчас! А если нет, то вы об этом пожалеете!
Никогда в жизни она не позволяла себе разговаривать в подобном тоне.
Она убеждала их целый час: перечисляла звания, заслуги, награды, дружбы с президентами, говорила, что он достояние Латвии — несла какую-то галиматью и убедила.
Они договорились встретиться в больнице. Перед отъездом она оставила в дверях записку:
"Лаймдот, уехала тебя искать .
Я знаю, что у тебя нет ключей .
Если придёшь домой, не уходи.
Я тебя очень люблю. Жанна"
В больнице она ещё раз поговорила с зав. отделением.
— У нас здесь не тюрьма! Насильно никого не держим!
— Где мой Лаймдот?! — она теряла время ...
Написала заявление, отдала фотографии полицейским и в полпятого, вся в слезах, вернулась домой . Войдя в подъезд, почувствовала, что он здесь.
Взлетела на последний этаж.
— Он жив! Он дома! Какое счастье!
Спустя три дня приступ повторился.
Звонок врачу. Скорая помощь. Снова бессонная ночь. Добрый доктор, который когда-то спасал её и совсем недавно гулял на Дне рождения мужа, сказал:
— Ещё день–два и мы его потеряем .
— Это что, пуговица? Делайте что-нибудь!
— Лаймдот отказался от операции. Сказал: "Я вам не подопытный кролик!"
Жанна, ты понимаешь, что его нельзя оперировать. В этом возрасте он может не проснуться после наркоза. Я не хочу брать на себя такую ответственность .
— Тогда я возьму!
— Ты не можешь. Ты всего лишь жена.
— Я жена с универсальной доверенностью. Готовьте бумаги! Я подпишу.
Она не могла ни есть, ни пить. Она не спала. Ночью металась по студии, от стены к стене.
— Я должна его спасти! Что делать? Что делать?
Странно, как работает подсознание ... Она вспомнила его слова. Все эти годы, что они были вместе, он повторял ей одно и то же, как Ленин:
— Жанночка! Надо учиться! Надо работать! Надо действовать!
Впервые до неё дошёл смысл этих слов. Да это же залог успеха! Она повзрослела за одну ночь. Надо было начинать действовать! Взяв на себя ответственность за жизнь любимого человека, она должна была подумать, что сказать, как уговорить его на очень опасную операцию. Но лучше сделать, чем не сделать и потом жалеть об этом.
Наутро она была в больнице. Стояла на чёрной лестнице и курила возле открытой форточки. Мимо проходил врач и, в который раз, сделал ей замечание. Увидев её глаза, полные слёз, он извинился. Ей было неловко и одновременно — фиолетово.
Когда вернулась в его отдельную палату, он с нежностью посмотрел на неё и сказал:
— Жанночка, ты плакала ...
— Да, Лаймдот. Я плакала.
— А почему ты плакала?..
— Мы 28 лет вместе, а ты даже ни разу дурочкой меня не назвал ...
— Это потому, что ты не дурочка. Была бы дурочкой, я бы тебе так и сказал...
— Лаймдот, милый мой, послушай меня! Ты красивых, умных женщин любил ... Много путешествовал! Объехал весь мир! Писал потрясающие картины! Снискал славу, уважение и всеобщую любовь! Прожил яркую, интересную жизнь! А я ещё жить не начинала ... Пожалуйста, согласись на операцию! Прошу тебя! Только ради меня...
— Tulit? Сейчас? Сразу? Давай!
На следующее утро её мужа прооперировали. Она ждала под дверью четыре часа. Когда он открыл глаза, то увидел её и прошептал:
— Жанночка, Жанночка, Жанночка ...
После операции он не мог пошевелиться .
Она умоляла врачей:
-- Делайте что-нибудь! Где физиотерапевт, где массажист?
Ей сказали , что в этом возрасте не полагается.
Месяц они провели в больнице.
По странному стечению обстоятельств, попали в отделение, где этажом выше всю жизнь проработала его бывшая жена — кандидат медицинских наук.
Эта дама писала письма во все инстанции. В Министерство иностранных дел. В Министерство внутренних дел. В Общество Дружбы, где Лаймдот возглавлял Общество Латвийско–Французской дружбы, а затем Общество Латвийско–Польской дружбы и получил орден и звание Заслуженного деятеля культуры ПНР. А ещё она писала в Союз художников, где он, Заслуженный деятель культуры Латв.ССР, занимал должность сопредседателя правления Союза художников.
В то время председателем была Джемма Скулме. Она, будучи депутатом, заседала в Верховном Совете в Москве. Лаймдот был у руля и его "аморальный облик" разбирали на собрании членов правления.
Слава Богу, он не был членом партии! Поболтали и разошлись.
Её любимый мужчина рассказал ей об этом двадцать лет спустя ...
В клинике коллеги бывшей жены поочерёдно приходили посмотреть на неё. Однажды старшая медсестра поинтересовалась, сколько у неё любовников.
Как-то раз вызвали в кабинет. Она думала, что речь пойдёт о здоровье мужа.
— Так любить нельзя!!! Вы не понимаете!!! Вы его избаловали своей любовью!!! Это ненормально!!!
Она всегда с большим уважением относилась к врачам.
Прекрасно понимала, что они много и тяжело работают.
Что их личная жизнь не сложилась в силу обстоятельств.
Но откуда в людях столько зависти и злобы?
РОЖДЁННЫЕ ПОЛЗАТЬ ОЧЕНЬ ЛЮБЯТ УЧИТЬ ЛЕТАТЬ.
Цинизмом — за цинизм!
Верхом цинизма было позвать в час ночи во врачебную,
чтобы убедить отправить мужа в богодельню.
— Ты почему ещё здесь ? — поинтересовался дружественный доктор.
— Я всегда здесь до часа ночи. Скоро Лаймдот уснёт и я поеду домой. Надо приготовить для него обед на завтра, чистую одежду и покормить кота.
— Его домой везти нельзя!!! Твоего Лаймдота надо или в дурку, или в дом для престарелых!!! Когда ты наконец поймёшь?!! Картины он тебе писать не будет!!! Ходить он больше никогда не будет!!! Зачем тебе этот старик?!!
ТЫ НЕ МЕДИК!!! ТЫ НЕ СПРАВИШЬСЯ!!!
Она слушала молча, не имея привычки перебивать. Пока он говорил, рождённая под знаком Льва, мысленно растерзала его на куски. Душа пылала от гнева. Но она ответила как обычно, тихим голосом,
глядя прямо в глаза:
— Доктор, я желаю Вам, чтобы, когда Вам будет 84 года, ни один не сдал Вас ни в дурку, как Вы выражаетесь, ни в дом для престарелых. Чтобы нашёлся хоть один человек, который бы держал Вас за руку, любил, уважал и обожал. Но для этого Вам надо быть Лаймдотом Мурниеком!!!
На следующее утро она забрала мужа из больницы. У него была высокая температура и чёрные круги вокруг глаз, как у панды. Зав. отделением произнёс обличительную речь прокурора и подарил четыре таблетки парацетамола на прощание ...
Она разрушила планы его родственников и врачей, как карточный домик.
Не сдала и не предала. Подумала, что не на ту напали, что справится.
— Лаймдот, Солнышко! Мы дома!!!
Солнышко впервые в жизни не улыбалось.
Он говорил с трудом, не мог поднять голову, держать чайную ложку.
Он был полностью обездвижен.
НО ГЛАВНОЕ — ОН БЫЛ ЖИВ!
Он снова был среди своих картин, в чистоте и красоте.
И это было огромное счастье!
Первое, что она сделала , — отправилась в мужской магазин, где купила две пары шикарной обуви. А вечером поставила туфли на антикварный стол с головами львов и сказала:
— Давай договоримся, что ты будешь ходить и будешь это носить.
Она знала, что нельзя сдаваться. Она верила в него и рассчитывала только на себя. Отлично понимала, что помощи и поддержки ждать не от кого. На её хрупкие плечи легли заботы о здоровье мужа, о финансовом благополучии семьи, сумасшедшие счета за лекарства и квартиры, банки, галереи, выставки, аукционы, продуктовые магазины, готовка, стирка, уборка ... В общем, всё как у всех.
Каждое утро, от завтрака до обеда она укладывала его в ванну, выливала пару флаконов хвойного экстракта, насыпала соль Мёртвого моря и делала ему свежевыжатые соки. С тех пор и по сей день соковыжималка стоит в ванной комнате. Она сама подымала его и буквально носила на руках. В позвоночнике что-то щёлкало. Ей было наплевать на собственный позвоночник и вообще на всё на свете. Лишь бы он жил ...
— Мой малыш, мой Солнечный Мальчик ...
Через месяц он уже говорил, ещё через месяц мог садиться на постели. Постепенно смог самостоятельно есть.
— Лаймдот, тебе вкусно ?
— Очень вкусно! И очень много!
После обеда она ставила перед ним большое хрустальное блюдо с виноградом и убегала в центр города по делам .
Он не хотел отпускать её ни на шаг.
Пока она переезжала вантовый мост, он мог позвонить трижды:
— Жанночка, ты где?! Когда ты будешь обратно?!
Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ ОДИН!!!
Однажды она позвонила, а он не ответил. Она бросила все дела, отменила важную встречу, поймала такси и через пятнадцать минут была дома. Он просто задремал ... А она чуть с ума не сошла, пока доехала.
День за днём: завтрак, ванна, обед, ужин, массаж, лекарства. Всё по часам, всё на пару, мясо, рыба, овощи, фрукты. Она носила на чердак без лифта неподъёмные сумки с продуктами, по 12 бутылок французской минеральной воды без газа, не чувствуя ни тяжести, ни усталости.
Она ни разу не пожалела себя, ни разу не заплакала. Она всё время была в движении — её гнал стресс.
— Жанночка ! Посиди ! Отдохни !
Как-то, в два часа ночи он сказал:
-- Давай пить кофе с пирожными и смотреть кино!
Он и так смотрел кино целыми днями, пока болел ...
Она не сразу сообразила, что он нашёл способ, как наконец усадить её рядом. Он выздоравливал ...
А потом он встал и пошёл, вопреки всем прогнозам врачей! Влюблённая в технический прогресс и дизайн, она купила кофемашину Jura и телевизор Sony, с лифтом. На другой день ждала менеджера STOCKMANN, который обещал настроить, показать и рассказать. Оставалось время до его прихода и она выбежала в банк, оплатить счета. А мобильный телефон дома забыла.
Человек пришёл раньше на 15 минут, а она на 15 минут опоздала. Полчаса дома беспрестанно звонили телефоны — мобильный и домашний и были звонки в дверь и непрекращающийся стук. Когда она вернулась и вошла, то увидела , что на белом кожаном диване Его нет. Не снимая сапоги и пальто, она вбежала на второй этаж , — Его там тоже не было. И только выходя из ванной комнаты, она увидела его, сидящего на кресле, за распахнутой входной дверью.
Он сказал:
-- Жанночка, было столько грохота и звонков! Я решил, что тебе нужна моя помощь! Что я должен встать и дойти до двери, чтобы открыть тебе.
ОНА НЕ МЕДИК! ОНА СПРАВИЛАСЬ! ОНИ ОБА СПРАВИЛИСЬ!
Это была победа ! Они были счастливы, как никогда!
И были выставки, интервью на радио и TV, прогулки по паркам и Старой Риге, рестораны, Юрмала ... Всё, как всегда ...
Я написала не про болезнь и больницу. Не про врачей. Не про родственников. У меня никогда не было желания сводить счёты.
Тем более с теми, кого давно нет на этом свете.
Это — про чувства и про веру.
Если бы меня спросили, я бы сказала:
НЕ СЛУШАЙТЕ НИКОГО . ВЕРЬТЕ В СЕБЯ.
Мой муж был удивительным человеком, светлым, открытым, улыбчивым, любящим, нежным, внимательным, заботливым, добрым, щедрым, мудрым и дальновидным.
В то время, когда он был в критическом состоянии, я сообщила, что галерея в Нью-Йорке купила его шесть картин. И спросила:
— Могу ли я предоставить номер твоего банковского счёта?
— Нет. Пусть банк Америки перечислит деньги на твой счёт.
— Но у меня нет счёта в банке ...
— Так открой! Это же твои картины и твои деньги!
Я была поражена! Будучи смертельно больным, он продолжал думать и заботиться обо мне ...
Как когда-то, когда был совершенно здоров:
— Жанночка–Жанночка, Львица ты моя милая ... Ты должна понять, что где львы, там и гиены. Это не хорошо и не плохо. Так устроен мир. Я хочу, чтобы ты была в полной безопасности, когда меня не станет и ты останешься одна.
Ещё в прошлом веке он переписал на моё имя всё движимое и недвижимое. Посвятил мне всё своё творчество и заверил нотариально.
Мной двигала не жажда наследства. И не чувство долга.
ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ ...
Если бы её не было, не думаю, что я нашла бы в себе силы день за днём продлевать жизнь моему мужу в течение пяти лет, оставаясь при этом радостной и счастливой.
Хотя, как однажды сказал доктор Лев Яковлевич Хазан:
— Ты действительно думаешь, что продлила ему последние пять лет? Нет, Жанна ! Ты продлила ему все 33 года, что вы были вместе!
У Лаймдота была инвалидность первой группы. При этом он сохранял ясность мысли и спасительное чувство юмора, оставаясь моим близким другом и любимым мужчиной.
Прожив счастливо 33 года, во взаимной любви, без ссор, без обид и упрёков, без выяснения отношений, без всего того, что уродует и укорачивает жизнь, я могу сказать только одно: парадоксально, но эти последние пять лет стали лучшими годами, проведёнными вместе.
Мы наслаждались тем временем, которое нам было отпущено ...
Любовь невозможно купить, завоевать, заслужить, вымолить.
Она или есть, или её нет. Она очевидна, как стакан чистой воды, как что-то само собой разумеющееся, такое простое и привычное. И ты понимаешь, что самое ценное в твоей жизни — это не бриллианты, деньги, квартиры, и даже не картины любимого человека, без которых просто невозможно дышать, а то привычное, понятное и простое, то, что я слышала от него каждое утро:
— ЖАННОЧКА, ГЛАВНОЕ, ЧТО МЫ ВМЕСТЕ.
Жанна Мурниекс
