В 1945 году Верховный главнокомандующий Сталин был вынужден дипломатично "выкручиваться" перед французской дипломатией из-за дел своего генерала Горбатова. Комдив Горбатов — лихой командир, проявивший себя еще в Гражданскую войну, командуя дивизией казаков. С началом Великой отечественной отважный комдив лицом к лицу стоял на самых сложных направлениях ударов Вермахта.
Надо сказать, выкрутился Сталин достойно, и даже изящно.
Непрогибаемый Горбатов
Однополчане считали Горбатова командиром странноватым и не от мира сего. Он не прогибался перед начальством, берёг каждого своего солдата, ел кашу из полевой кухни вместе с бойцами.
Да и немудрено, после лагерей на Колыме чего-то бояться напугать его было непросто. Штабисты недолюбливали удачливого командира. После победного мая 45-го года с Золотой Звездой на груди он был назначен хозяйственником — комендантом поверженного Берлина
Крылатое выражение о том, что горбатого могила исправит принадлежать т. Сталину. Это он, устав от бесконечных кляуз в адрес коменданта Берлина выдал её, мол, разбирайтесь сами и не жалуйтесь мне.
Но, ближе к сути. Настала пора выводить подразделения из Германии домой. Попутно, по пути домой, прихватывали и немецкую военную технику, числившуюся трофейной.
Эшелоны пойдут другим путём
СССР очень нуждался в технике для восстановления народного хозяйства, разрушенного немцами. Прихватить заодно пару десятков мотоциклов для нужд бравых боевых офицеров было в порядке вещей.
Неожиданно, союзники показали зубы. Вывозить технику, даже победителям, по их понятиям не полагалось.Вместе с союзниками стали выставлять кордоны — общие пропускные пункты. В этом больше всего усердствовали французы, которые внесли минимальный вклад в победу над Германией, но, видимо, осознавая это, пытались раздувать щёки.
Генерал Горбатов по этому поводу не истерил и даже не вступал в спор с союзниками. Он оставался спокоен и невозмутим.
- А что с понтонами, по которым форсировали Одер на походе к Берлину, - спросил он зама по инженерной части.
Вопроса генерала было достаточно, чтобы переправы через Одер были починены и наведены немедленно. И по ним пошли вереницы, эшелоны трофейного добра.
Колыма — далеко, а Париж рядом
Французская дипломатия взбеленилась, послы настаивали обратиться по этому поводу непосредственно к Сталину. В итоге Иосиф Виссарионович принял французского посланника с показушным расстройством на лице.
- Я б отправил его куда подальше, но на Колыме Горбатов был, - говорит товарищ Сталин. - А вы бы радовались, что Горбатов рвётся на родину. Родина — далеко, а Париж-то рядом с Берлином!
Тонкий юмор вождя французские посланники поняли. Вопросов по отправке немецкой техники в СССР больше не возникало
Дорогие читатели ваши комментарии и лайки дают нам силы продолжать дальше делать статьи так, что ставьте лайк и подписывайтесь на канал!!!
Также рекомендуем посмотреть:
- Что любили есть советские вожди?