Волосы

Вечер. Надо переодеться в пижаму, умыться и обязательно расчесать волосы к его приходу. Если ему придётся распутывать колтуны, они лягут за полночь. И ещё неизвестно, какое наказание он придумает за то, что она так себя запустила.

Он наверняка захочет расчесать её сам. Сегодня у него был важный день, он закончил очередной проект. Она распутала последнюю прядь и со вздохом посмотрела на себя в зеркало. Роскошная рыже-русая шевелюра спадала почти до бёдер, а когда он заплетал ей косу, толщиной была почти с кулак. Больше в её внешности не было ничего примечательного. Разве что глаза. Так тоже говорил он:

- У тебя глаза, как свинец. Не смотри на меня! - часто слышала она.

Несмотря на то, что волосы уже сильно отросли, и каждое мытьё становилось настоящей пыткой на пол-дня, он запрещал ей даже подстригать кончики. Чем длиннее, тем удобнее наматывать их на кулак во время близости или перед сном. Он всегда ложился с прядью её волос, намотанной на пальцы, и сжимал кулак, когда засыпал. Иногда ей казалось, что она - его плюшевый медвежонок из детства, о котором он ей как-то рассказал:

- Бабушка подарила мне бурого мишку, которого привезла из Германии. Мне тогда было пять, и я не расставался с ним ни на одну ночь. Когда мне стукнуло семь и пришла пора идти в школу, в одно утро - утро первого учебного дня - Миша исчез. Я ушёл в школу в слезах, а все говорили - надо же, какой стресс для малыша первый класс!

Только закончив школу, он, собирая вещи в университет, нашёл Мишу в самом верхнем шкафу в гостиной. Родители спрятали его, чтобы он быстрее повзрослел. Но он просто уехал учиться и перестал общаться с отцом и матерью, если не считать отчётов от тратах, учёбе и проблемах со здоровьем, если они случались. Ему показалось, что родители даже не заметили перемены. Сын вырос, и хорошо.

Мысль о медвежонке так поглотила её, что она не сразу поняла - он вернулся. Сегодня он был хмурым - не доел ужин, залпом выпил вино и пару раз больно дёрнул её волосы во время расчёсывания, что с ним случалось крайне редко. Он слишком любил её волосы. Но не её. Он даже не извинился, а просто прошёлся по волосам щёткой ещё несколько раз и лениво произнёс:

- Давай спать.

Она послушно улеглась на свою половину кровати. Он тяжело опустился на свою. Немного поворочался, устраиваясь поудобнее, и она ощутила такое знакомое прикосновение к прядям. Он выбрал одну - она была из нижнего слоя, до неё редко доходило дело - и, погладив, обмотал ею пальцы. Она не шевелилась - боялась всё испортить. Он долго не засыпал, а она не могла даже повернуться, чтобы волосы не натянулись и не разбудили его. А то решит ещё, что она хочет сбежать. С тихим вздохом она запустила одну руку под подушку и, немного, успокоившись, закрыла глаза.

Утром он открыл глаза без будильника. Проспал! - мелькнула первая мысль. Сиюминутным желанием было дёрнуть её за волосы посильнее - почему не разбудила?! Рывок дался так легко, что он подскочил на кровати: в руке болталась длинная прядь волос, отливающая на солнце медью. Вся постель вокруг него была усеяна волосами. Их было много, так много, что ему показалось, будто он в змеиной яме.

В ужасе он вскочил с кровати, отряхивая с себя отрезанные волосы. Как? Как она посмела? Где? Приставшие к майке волоски всё ещё жалили тело, он готов был кожу с себя содрать в панике, что масса волос поглотит его. Сделав над собой усилие, он отодвинул кучу волос с её половины постели и нашёл большие ножницы. Раньше он их в доме не видел.

Сбежала. Сбежала от него. Не захотела ничего, что он давал ей. Среди волос торчал белый уголок. Записка. Брезгливо, точно слизня, он поднял плотный белый прямоугольник:

- Не ищи. Я не Миша.

От воспоминаний о любимом медвежонке, которого у него отняли, перехватило горло. Ему словно дали под дых. Так вот, значит, кем она себя считает! И вдруг он осознал - так и есть. Впервые с семи лет он заплакал - по-настоящему, навзрыд. Пришлось сесть на пол возле кровати, чтобы прийти в себя.

Когда слёзы высохли, он аккуратно собрал все волосы с кровати, методично расправил каждую, вдыхая аромат её волос. Сжал пряди в кулаке и поцеловал их. Потом сделал из них петлю и повесился.