Фильм Романа Качанова есть срез лихих девяностых о самой экстремальной поре мужчины, об армии. Гипертрофированно и, одновременно, в ряде моментов очень честно, чернушно, стёбно и справедливо. Мы, четверо дембелей весны 2000-го, смотрели его в мае. Смотрели два раза подряд, порой катаясь со смеху и, как ни странно, иногда будучи совершенно серьезными.
Армию входила в нашу жизнь в 16-ть, вместе с белой книжечкой приписного удостоверения, привязывавшего судьбу бывшего подростка к двум года долга Родине. Гребли всех: косых, глухих, тупых, маловесящих и, порой, готовых к отсидке за вполне себе правонарушения. Армии девяностых годились все, лишь бы закрыть призыв. И баста.
- Красной армии не видно? – обязательно интересовался кто-то особо умный на первом медосмотре, не понимая, что чревато. Умный врач даже не обижался внешне, записывая определенное упреждение военкому, дававшему рекомендацию на отправку лихого краснобая в железнодорожные войска, например. Ну, или в Борзю. Чо такое Борзя? Это такое место, где вы встретите монголов эпохи Чингисхана и ни хрена не удивитесь. Просто часть интерьера.
Гребли, повторюсь, всех подряд и чего только не случалось.
- Будешь снайпером, - было сказано уже в Дагестане нашему Гризли.
Гризли пожал плечами и согласился. Миопия правого глаза явно не помеха для стрелка из СВД, чего уж.
Косили так, что порой становилось смешно.
Мой знакомец, Сивый, лучший диджей нашего маленького города, никогда не отказывался от гостей. Он недавно женился, его красавица супруга постоянно занималась маникюром или читала журналы, а видак крутил всякие либо дико-модные, либо лютейше-угарные клипы. В одном, помнится, чувака из Гриндея крутили в смирительную рубашку. Супруга Сивого, кивнув на него самого, вздохнула:
- Коллеги его…
- А? – не понял я.
- Я в дурке лежал, уже когда призвали и до места доехал, - Сивый смеялся и не отводил глаза, - закосил на комиссование по состоянию здоровья. Сейчас еще у нас хожу регулярно, на учете состою. А мне чо, мне оно не мешает.
Диджею строки о психическом заболевании, в маленьком городке, в девяностые… могли ли они помешать? Хрена, все всё понимали.
Провожая в армию люди прощались, совсем как перед отправкой на фронтовую передовую. Никто не знал – как, когда и с чем вернется.
Дедовщина не была байкой, сказкой или просто пугалкой. Она тупо была и все, от первого и до последнего из семиста тридцать дней в сапогах.
- Вешайтесь, духи! – проорали нам, призывникам, бредущим в Сызранский сборный пункт, стройбатовцы, катившие мимо в грузовике.
Кто-то вешался уже на КМБ. Одного я, вместе с санинструктором, доставали в медчасти нашего учебного центра. Нас тогда лежало много, половина с ОРВИ из-за акклиматизации, половина с поносом. И у всех была дополнительная проблема – пятки и, вообще, ступни. Ну, никто не учил нас мотать портянки, а это не подворотничок, им шею не сотрешь, если только иглу в подшиве не забудешь.
Лоси, летучие мышки и крокодилы, водившиеся в армейских зоопарках лихи девяностых, были очень своеобразной фауной. Изведавших сушеного крокодила или сказочного лося хватало в любом подразделении. А фанера, трещавшая при пробивании, порой доходила до серьезных травм. Ну, а рассказы о зубных щетках, чистящих сортир, слышал каждый служивший. Вопрос лишь в одном – видел, либо нет. Мне вот не довелось.
В нулевых, как оказалось потом, стали больше стучать. Вроде бы… Но это только со слов офицеров и знакомых контрактников. Начали или нет, рядовому Сычеву это не помогло. Но это уже и не девяностые, а ДМБ для тех, кто служит сейчас, думается, скорее всего просто туповатая комедия с байками и анекдотами.
Больше про 90-ые и войну читать по ссылкам, тут и здесь.