– Тебе с твоим голосом только кричать в туалете «занято», – как-то сказала мне одноклассница.
Мне этого хватило, чтобы обзавестись комплексом на всю жизнь. А ещё тогда я в слезах подумала: «Вот подожди! Стану я телеведущей и ты узнаешь».
Собственно, это обстоятельство и стало одной из причин, почему я поступила на журфак и выбрала специализацию «телевидение».
У меня вообще с голосом одни приколы по жизни. Что с ним не так? Он писклявый. Ага! Причем, я взрослею, а он не сильно меняется. В купе с внешностью и голосом незнакомый со мной человек может подумать, что мне лет 20.
После второго курса университета я пошла проходить практику на телевидении. Главный редактор телеканала ТВС (был у нас когда-то такой канал) заявила мне, что с таким голосом мне путь в телеведущие закрыт.
Конечно же я решила не сдаваться. В универе у нас были предметы «ораторское мастерство» и «техника речи». На них кто-то отрабатывал дикцию и интонацию, кто-то мечтал избавиться от местного акцента и говора, я же желала начать говорить тембром пониже. Произносила вслух забавные басовитые упражнения (Ма, ма, кабы денег тьма! Эх мать, да где их взять). Моя преподаватель сразу определила, что диапазон-то у меня широкий. Но есть стойкая привычка пищать. Когда я встречала Елену Владимировну в коридоре УдГУ и здоровалась, она мне отвечала:
– Ниже, Надя! Ниже!
Непричастный – не поймет. А я знала: она про мой голос.
Я продолжала тренироваться вплоть до пятого курса. А там мне вдруг предложили стать соведущей на радио «Эхо Москвы». Я согласилась, ведь это был шаг навстречу исполнения мечты, а ещё и платили небольшую надбавку к стипендии (для студентки с ребенком на руках – неплохой бонус). Передача называлась «Космолет». Она про суровые будни космоса. Основной ведущий рассуждал на глобальные темы, а я зачитывала в эфире новости из этой области науки.
Про космос неприлично пищать, поэтому я говорила почти басом. Аж мама, когда услышала первый эфир, не признала. Параллельно я тренировалась с ведущим, мы почти час перед эфиром наговаривал текст, и я продолжала ходить на технику речи в универе (на тот момент уже факультативно). Я добилась того, что при желании научилась управлять своим голосом. Единственный момент: я с ним становилась обезличенной, сама себя не узнавала.
Когда я впервые устроилась на работу, я часто отвечала на телефонные звонки. Решила на них отрабатывать интонацию телеведущей:
– Здравствуйте! Вы позвонили...С вами говорит Надежда Шоркина.
...Тишина в ответ…
– Алло-алло, - кричу я уже обычным голосом в трубку.
– Уф, слава Богу, вы живая. А я уж было подумал, что это автоответчик.
Хотите узнать, попала ли я в итоге на телевидение? Да. Но это был совсем недолгий период. Переходный период между сменой работы (от МГ Центр и пресс-службой). Буквально два месяца поработала на СТС. Я старательно занижала голос за кадром, даже пару стендапов записала (когда журналист с микрофоном в кадре). Свёкор однажды посмеялся:
– Твоя шанешка не влазит в экран.
Это он про лицо. А голос мне самой все равно не нравился. И я ушла. Мне хотелось убежать от этого позора подальше. Причем, редактор говорила, что у меня неплохо получается. А в итоге я засела в пресс-службе надолго. Мне хотелось спрятаться, «укутаться в одеяло», чтобы меня никто не слышал и не видел.
Теперь у меня новая пытка. Записываю видео для он-лайн группы, вещаю на вебинаре. Свой голос слышу. Пищу, время от времени перехожу на фальцет, сипну, хриплю…
А вам нравится ваш голос?
