Юрген. 12.30
Юргену надоела соседка, которая, ни на минуту не умолкая, рассказывала в течение четверти часа ужасы из практики приемного покоя рядовой московской больницы.
Юрген извинился за причиненное неудобство перед девчонкой и встал. Когда она убрала свои округлые коленки с его пути, Юрген выбрался в проход между рядами кресел и, обойдя стюардессу, что-то искавшую под креслом покойного пассажира, отправился в туалет, хотя особой нужды посетить сие заведение он не испытывал. Соседка же, органически не способная и секунды посидеть молча, начала приставать к пилоту, стоявшему возле стюардессы, занятой изучением пола под креслом.
В туалете Юрген умылся, посмотрел на часы. До приземления оставалось полтора часа. Он причесался, оглядел себя со всех сторон в зеркале, подумал немного над тем, куда и в каком положении спрятали труп, вздохнул и вышел в салон, чтобы вернуться на свое место. Отсутствовал он всего несколько минут, но судя по выражению лица девчонки, за это время многое произошло. Пробравшись вновь мимо ее коленок, Юрген приготовился слушать последние новости.
- У нашего самолета кроме центровки еще и какие-то проблемы с двигателем, - сообщила она, закатив глаза и вцепившись в ремень, который она затянула у себя на поясе.
- Скоро начнем падать? - улыбнулся Юрген, решив, что пилот подшутил над доверчивой пассажиркой.
- Падать мы не будем, не все так плохо. Однако мы вернулись в Москву и летаем над ней, дожидаясь, когда выработаем все топливо!
- В самом деле? - не поверил Юрген.
- А вы посмотрите в окно. В начале полета солнце было на другой стороне самолета. А за последние тридцать минут оно то появляется с нашей стороны, то с другой.
Юрген глянул в иллюминатор. Там солнце действительно светило на какой-то город вдалеке. Однако в тонкостях навигации по звездам Юрген не разбирался, а когда взлетели, он не смотрел в иллюминатор. Да и какое, собственно говоря, имеет значение, по какому борту находится солнце? Может, экипажу диспетчер приказал слегка изменить курс, чтобы разойтись на безопасном расстоянии с другим судном. Или солнце само, двигаясь по небу, за время полета переместилось так, что теперь его видно с другого борта самолета.
- Вы думаете, мы летаем по кругу, все время немного поворачивая в одну сторону? - спросил Юрген у девчонки.
- Я не знаю, что и думать. Я мало летала. А вы, наверное, за свою жизнь полетали порядочно...
"Она глупа как пробка, или притворяется? - подумал Юрген про свою соседку. - Зачем она летит в Германию? Никак не могу вспомнить, говорила она мне об этом или нет..."
- А что искала стюардесса возле того места? - Юрген кивнул на кресло, в котором умер человек.
- Не знаю. Но что-то она нашла. Надя подняла какую-то маленькую вещь. Я не успела ее хорошо рассмотреть, когда она показывала ее Васе.
- Кто это? Вася и Надя? - спросил Юрген.
- Наши второй пилот и стюардесса, - ответила женщина.
- А-а-а.
- Василий забрал эту вещицу у Нади и отнес к себе в кабину.
- Может, эта вещицу потерял какой-нибудь пассажир… Они не спрашивали о ней у пассажиров?
- Нет.
- Интересно
- Мне кажется, если она выпала из кармана или бумажника покойного, тогда ее следует положить ему обратно в то же самое место, чтобы потом родственники забрали ее вместе с другими вещами… У нас, в приемном покое, если человек помер, возвращают вместе с телом все принадлежащие покойному вещи, что были при нем.
- В Германии поступают так же… Так вы совсем ничего не видели, что это была за вещица? - спросил Юрген, чтобы девчонка рассказывать трешевые байки приемного покоя. - Хотя бы какого она была размера?
- Небольшая. Надя держала ее двумя пальцами. Но саму вещь я не видела. Василий загородил ее от меня.
- Может, кольцо или золотая запонка, - предположил Юрген.
- Точно. Они, чтобы не одевать кольцо на палец трупа и снова его не потерять, решили оставить его при себе… А может, они хотят его украсть? - неожиданно спросила девчонка.
- Сомневаюсь. Ты ведь видела, что они нашли что-то. Наверняка, это видел еще кто-то из пассажиров.
- У нас в приемном бывало, привезет скорая человека после аварии без сознания, всего в кровище, лицо ободрано, руки-ноги переломаны, с лишними локтями и коленками… Так вот, в приемном его обрабатывают, как полагается, и отправляют на стол в операционной. Деньги, ценности, вещи и что можно потом будет носить, оставляют и складывают в пакеты, а уже никуда негодное тряпье выбрасываем. Потом больной приходит в себя и начинает требовать, чтобы ему вернули его перстень. А откуда он у нас? Ему кисть раздробило и когда его вытаскивали из металлолома, в который превратилась его ржавое ведро с гайками, кто-то из спасателей или ментов снял перстень. У нас его никто и не видел в приемном. А тот больной все кричит:" У вас в приемном сплошь все жулики и воры!" Ему жизнь, можно сказать, спасли, а он исходит на говно со своим перстнем. А один раз привезли мадам, тоже после аварии, но у нее лишь небольшая царапина на лбу. Кровища, конечно, очуменно хлещет из нее, но совсем не опасно для жизни. Она от вида своей крови то и дело падает в обморок, а руку, где у нее порванное ожерелье жемчужное, не разжимает, чтобы жемчужины не рассыпались и не потерялись...
Русанов. 12-30
- Товарищ полковник, закончили осмотр такси Сафронова. У таксиста за левым ухом нашли иглу, - докладывал оперативный дежурный. - Тонкая деревянная игла около трех сантиметров длиной, с оперением на тупом конце. К нам уже едет гонец с иглой, чтобы сделать экспресс-анализ яда, оставшегося на ней.
- А как выглядит таксист? - спросил Русанов.
- Похож на человек, который умер от остановки сердца. Как и пассажир в самолете: Владимиром Георгиевичем Трапезниковым, - добавил оперативный дежурный.
- Террористы на борту самолета таким образом обозначили свое присутствие там, - вывел Русанов. - Они понимают, что одними угрозами денег от властей не добиться.
- Так точно, товарищ полковник, - согласился оперативный в трубке.
- Место Трапезникова? – спросил Русанов.
- В третьем ряду в салоне эконом-класса. Возле прохода.
- А рядом с ним кто-нибудь сидел до того, как начали пересаживать пассажиров на пустые места впереди?
- Нет, - после некоторой паузы сказал дежурный. – Зато мимо него прошли как минимум десять человек. Любой из них был способен при некоторой сноровке воткнуть иглу в плечо.
- А с использованием пневмопистолета даже мог особо и не махать руками, - задумчиво произнес Русанов.
- Так точно, товарищ полковник.
- Что там с задержанными в аэропорте?
- Вы про немецкого журналиста и его русской жены?
- Да.
- Они провожали одного из пассажиров – Юргена Хатмана. И якобы случайно задержались в аэропорту. Как доложил экипаж, Хартман был в заднем салоне, потом его пересадили вперед. Он как раз проходил возле кресла покойного. И у него, судя по показаниям службы безопасности аэропорта была полная сумка профессионального оборудования фоторепортера. Фотокамеры и телеобъективы. В этих вещах можно было спрятать и пронести на борт несколько отравленных игл и пластиковых трубок с воздухом для них.
- Не думаю, что этот Хартман из компании террористов, - сказал Русанов и пояснил: - Раз террористы сразу не открыли свое лицо в самолете, то они и дальше постараются остаться неизвестными. А ты говоришь - фотожурналист с бомбой в своих трусах! Или Рюмин накопал что-то более существенное?
- На основании показаний друзей Хартмана у людей Рюмина в аэропорту появилось подозрение, что во время одной из поездок на Кавказ на фотожурналиста наехали, а потом отпустили под обещание помочь при захвате самолета, либо сейчас держат в заложниках какую-нибудь его любовницу или знакомого из Германии.
- Это все сейчас пустое, - отмахнулся Русанов. – Кстати, сколько осталось керосина на борту?
- Максимум на полтора часа.
- Для проверки кавказской версии этого времени не хватит, - подытожил Русанов. - Если Рюмин попытается нас к этому привлечь, замыль тему.
- Постараюсь, Юлий Христофорыч, - сказал оперативный и добавил: - Все говорит за то, что Рюмин готов расстаться с деньгами, чтобы вычислить террористов в самолете, когда он приземлится.
- Думаю, террористы этого и добиваются, - вздохнул Русанов.
- Чего именно?
- Запудрить всем мозги, распылить наши силы и скрыться с деньгами. Причем, наверное, по мнению террористов, убийца из самолета имеет неплохой шанс остаться вне подозрений.
- Нужно брать при передаче денег, - заметил оперативный дежурный.
- Если Рюмин получит веские доказательства того, что в самолете находится бомба, он не станет рисковать погонами, обменивая пассажиров на миллионы долларов.
- Полагаете, террористы на борту могут пожертвовать и своими жизнями?
- Вполне, - ответил Русанов. - Пассажир на борту и таксист убиты, так что террористам уже некуда отступать. При попытке к бегству, так сказать… А что там с машиной Сафронова?
- Взрывчатки не было. Собака только всех напугала, сделав на нее стойку.
- Но у собаки могли быть основания для этого, - задумчиво сказал Русанов.
- Скорее всего, лишь то, что ехавший в такси Коломейцев держал в руках запчасти взрывного устройства, оставленного у него дома...