Саянский вальс 17
…Спрятав колот, наскоро, «на прощание» - как выразился отец, «с кедровой поляной, отдавшей орех», попив чаю, они загрузили на плечи каждый свой мешок с орехом, у Олега – поменьше, у мужиков – побольше, и двинулись обратно к реке.
С одной стороны, обратный путь очень облегчался тем, что шли почти всё время под горку, но, с другой, на плечах у каждого теперь был мешок с орехом и шагать по покрытым мхом стволам, или по кустарникам, рискуя зацепиться голенищем сапога или подолом куртки, было гораздо сложнее.
Быстро смеркалось.
Ещё несколько минут назад солнечные лучи пронзали кроны кедров, доставая до самой земли, слышались птичьи крики и вот уже от этой самой земли начал подниматься прохладный мрак, становилось тише – словно невидимый командир дал команду «отбой!» и всё послушно затихало и даже небо, подчиняясь, быстро гасло.
Олег, торопливо шагая за спешащим дядей Аликом, размышлял, кто бы мог находиться сейчас в сгущающемся сумраке между деревьев, в кустах, кто бы мог сейчас видеть их, троих людей, зашедших на чужую территорию?
Он хотел представить каких-нибудь диких животных – медведь, волк, но ему почему-то представлялись только какие-то агрессивные, страшные организмы, очень похожие на «чужих» из фильма «Чужие».
Но вот впереди, в тёмной массе веток вдруг блеснуло несколько точек.
-Чьи-то глаза горят? – подумал Олег, но испугаться не успел.
-Ну, вот и деревня! – облегчённо сказал дядя Алик и они вдруг как-то сразу, совсем неожиданно, вышли из-под деревьев к реке. На другом берегу тихо и мирно светились окна домов, лаяли собаки.
От реки тянуло свежестью с запахом то ли тины, то ли рыбы, то ли чего-то ещё, для Олега непонятного.
Отец вышел на берег последним.
Сбросив с плеч мешок, потянулся, подошёл в воде и принялся умываться.
Только сейчас Олег почувствовал, как он устал. Он опустил свой мешок на траву и присел на поваленный ствол дерева. Старая, голубоватая милицейская рубашка на нём была не влажной, а мокрой от пота, спортивные штаны прилипали к ногам.
-А есть что-нибудь попить? – спросил он.
-Так вот же воды сколько!- засмеялся дядя Алик, показывая на реку: - Тебе мало, Олег-джан?
-А разве можно вот так…? – удивился Олег.
-Можно! Пей! Мы всё время её пьём и ничего страшного не случилось. По крайней мере, пока.
Олег с некоторым трудом, с тяжестью в уставших ногах, вошёл в реку выше отца по течению и, зачерпнув пригоршнями воды, отпил на пробу несколько глотков.
Вода из реки имела какой-то свой, особенный вкус и запах, но ему не с чем было сравнивать его. Ну, не с искусственной, химической газировкой же, в самом деле, сравнивать эту воду, текущую по этим камням кто знает сколько лет? и имеющую без преувеличения настоящий, природный вкус. Поэтому он просто напился, потом они сложили мешки с орехом в лодку и переплавились на «свой» берег.
После «чужой» тайги эта полянка, кострище, Уазик показались Олегу родным домом, и по-родному, словно радуясь вернувшимся людям, затрещал костёр, а котелок над огнём начал распространять в вечернем воздухе аппетитный запах каши с тушёнкой. Ещё раз умывшись и переодевшись, они втроём сидели возле огня и молчали. Точно так же они сидели и вчера, но сейчас казалось, это было тысячу лет назад.
Олег поглядывал на чёрную массу тайги и ему не верилось, что всего несколько часов назад они были «где-то там». Он представлял, как сейчас вышедшие на охоту волки и медведи обнюхивают их следы и вглядываясь в темноту, идут по следу, надеясь их догнать и съесть. Хорошо, что между ними – река. Хотя, и медведи, и волки, наверное, умеют плавать.
-Пап, а медведи умеют плавать? – неожиданно спросил он.
-Ты что это вдруг? – улыбнулся отец.
На его лице плясали отсветы костра и казалось, что на нём маска, которая постоянно меняет свою форму, цвет и выражение.
– Боишься, что они с того берега сюда, к нам переплывут?
Олег пожал плечами.
-Не бойся. Здесь деревня рядом, собаки, зачем медведям лишние проблемы? Еды у них в тайге хватает. Это если бы голод был – ну, тогда конечно. Голод толкает на необдуманные поступки, и, кстати, не только зверей, но и людей. А когда хавчик есть – нет проблем.
Олега рассмешило произнесённое слово «хавчик» - никак он не ожидал услышать от отца что-то подобное и весело засмеялся.
-Ну, давайте спать! – покряхтывая, поднялся с чурки дядя Алик.
-Да, пора. Завтра рано встаём и домой.
…Олегу стало грустно, когда он укрылся одеялом и закрыл глаза.
Приключения кончились.
Завтра они приедут домой и всё будет по-старому.
Хотя нет, по старому уже ничего не будет – он был в тайге, он на равных с мужиками ходил за орехом – как же может быть что-то по- старому? Интересно, а кто из знакомых пацанов ходил за орехом? А если никто?
Он представил, как будет рассказывать про сегодняшний поход в тайгу в классе, как опишет его в ежегодном сочинении на тему «Как я провёл лето»…
Глаза закрывались сами собой.
Мелькали деревья, шишки, костёр, лица отца и дяди Алика. Постепенно это мелькание становилось всё более быстрым, потом откуда-то начала наползать тьма и он заснул под комариный писк и всплески речных волн, набегавших на каменистый берег.
9.11.
…Спрятав колот, наскоро, «на прощание» - как выразился отец, «с кедровой поляной, отдавшей орех», попив чаю, они загрузили на плечи каждый свой мешок с орехом, у Олега – поменьше, у мужиков – побольше, и двинулись обратно к реке.
С одной стороны, обратный путь очень облегчался тем, что шли почти всё время под горку, но, с другой, на плечах у каждого теперь был мешок с орехом и шагать по покрытым мхом стволам, или по куста
Саянский вальс 17
рникам, рискуя зацепиться голенищем сапога или подолом куртки, было гораздо сложнее.
Быстро смеркалось.
Ещё несколько минут назад солнечные лучи пронзали кроны кедров, доставая до самой земли, слышались птичьи крики и вот уже от этой самой земли начал подниматься прохладный мрак, становилось тише – словно невидимый командир дал команду «отбой!» и всё послушно затихало и даже небо, подчиняясь, быстро гасло.
Олег, торопливо шагая за спешащим дядей Аликом, размышлял, кто бы мог находиться сейчас в сгущающемся сумраке между деревьев, в кустах, кто бы мог сейчас видеть их, троих людей, зашедших на чужую территорию?
Он хотел представить каких-нибудь диких животных – медведь, волк, но ему почему-то представлялись только какие-то агрессивные, страшные организмы, очень похожие на «чужих» из фильма «Чужие».
Но вот впереди, в тёмной массе веток вдруг блеснуло несколько точек.
-Чьи-то глаза горят? – подумал Олег, но испугаться не успел.
-Ну, вот и деревня! – облегчённо сказал дядя Алик и они вдруг как-то сразу, совсем неожиданно, вышли из-под деревьев к реке. На другом берегу тихо и мирно светились окна домов, лаяли собаки.
От реки тянуло свежестью с запахом то ли тины, то ли рыбы, то ли чего-то ещё, для Олега непонятного.
Отец вышел на берег последним.
Сбросив с плеч мешок, потянулся, подошёл в воде и принялся умываться.
Только сейчас Олег почувствовал, как он устал. Он опустил свой мешок на траву и присел на поваленный ствол дерева. Старая, голубоватая милицейская рубашка на нём была не влажной, а мокрой от пота, спортивные штаны прилипали к ногам.
-А есть что-нибудь попить? – спросил он.
-Так вот же воды сколько!- засмеялся дядя Алик, показывая на реку: - Тебе мало, Олег-джан?
-А разве можно вот так…? – удивился Олег.
-Можно! Пей! Мы всё время её пьём и ничего страшного не случилось. По крайней мере, пока.
Олег с некоторым трудом, с тяжестью в уставших ногах, вошёл в реку выше отца по течению и, зачерпнув пригоршнями воды, отпил на пробу несколько глотков.
Вода из реки имела какой-то свой, особенный вкус и запах, но ему не с чем было сравнивать его. Ну, не с искусственной, химической газировкой же, в самом деле, сравнивать эту воду, текущую по этим камням кто знает сколько лет? и имеющую без преувеличения настоящий, природный вкус. Поэтому он просто напился, потом они сложили мешки с орехом в лодку и переплавились на «свой» берег.
После «чужой» тайги эта полянка, кострище, Уазик показались Олегу родным домом, и по-родному, словно радуясь вернувшимся людям, затрещал костёр, а котелок над огнём начал распространять в вечернем воздухе аппетитный запах каши с тушёнкой. Ещё раз умывшись и переодевшись, они втроём сидели возле огня и молчали. Точно так же они сидели и вчера, но сейчас казалось, это было тысячу лет назад.
Олег поглядывал на чёрную массу тайги и ему не верилось, что всего несколько часов назад они были «где-то там». Он представлял, как сейчас вышедшие на охоту волки и медведи обнюхивают их следы и вглядываясь в темноту, идут по следу, надеясь их догнать и съесть. Хорошо, что между ними – река. Хотя, и медведи, и волки, наверное, умеют плавать.
-Пап, а медведи умеют плавать? – неожиданно спросил он.
-Ты что это вдруг? – улыбнулся отец.
На его лице плясали отсветы костра и казалось, что на нём маска, которая постоянно меняет свою форму, цвет и выражение.
– Боишься, что они с того берега сюда, к нам переплывут?
Олег пожал плечами.
-Не бойся. Здесь деревня рядом, собаки, зачем медведям лишние проблемы? Еды у них в тайге хватает. Это если бы голод был – ну, тогда конечно. Голод толкает на необдуманные поступки, и, кстати, не только зверей, но и людей. А когда хавчик есть – нет проблем.
Олега рассмешило произнесённое слово «хавчик» - никак он не ожидал услышать от отца что-то подобное и весело засмеялся.
-Ну, давайте спать! – покряхтывая, поднялся с чурки дядя Алик.
-Да, пора. Завтра рано встаём и домой.
…Олегу стало грустно, когда он укрылся одеялом и закрыл глаза.
Приключения кончились.
Завтра они приедут домой и всё будет по-старому.
Хотя нет, по старому уже ничего не будет – он был в тайге, он на равных с мужиками ходил за орехом – как же может быть что-то по- старому? Интересно, а кто из знакомых пацанов ходил за орехом? А если никто?
Он представил, как будет рассказывать про сегодняшний поход в тайгу в классе, как опишет его в ежегодном сочинении на тему «Как я провёл лето»…
Глаза закрывались сами собой.
Мелькали деревья, шишки, костёр, лица отца и дяди Алика. Постепенно это мелькание становилось всё более быстрым, потом откуда-то начала наползать тьма и он заснул под комариный писк и всплески речных волн, набегавших на каменистый берег.
