Под шум, издаваемый пожарной командой во дворе, капитан эфэсбэ Штерн закруглил обсуждение половых предпочтений гостей Коломейцева и ещё раз пристально посмотрел на Бондаренко и его пса.
Тэке в прошлом месяце исполнилось пять лет. Вполне себе зрелый собачий возраст. Но вид он имел на первый взгляд вид совсем невзрачный. Да и на второй, и на третий: чернявая мочка носа, рыжеватый мех, мелковатый размер, пушистый хвост. Встретив на улице подобную божью тварь, вряд ли кто воскликнет: «Вау!» Двордог он и есть двордог. Разве что конкретно у этого пса на морде горели яркие глаза янтарного цвета. Но, чтобы увидеть янтарь во всей красе, постороннему человеку надо было ещё хорошо постараться. Пес, мягко выражаясь, относился к людям прохладно. Подачек не просил. Личных контактов и тем более дружбы не искал. Ни со взрослыми, ни тем более с детьми. Разве что поддерживал со своим хозяином партнёрские отношения отдаленно похожие на дружбу между человеком и животным. Но тут уж всем просто повезло. И псу, и кинологу эфэсбэ Бондаренко. Тэке в отличие от его родных братьев и сестер, не говоря уж про дальних родичей, каким-то чудом оказался практически членом семьи кинолога.
Членом с небольшими странностями.
Типа нелюдимости и погруженности большую часть времени вне службы в свой внутренний мир.
Так то - ничего особенного. У любого в семье найдется подобный экземпляр. Да и не один… Виной всему этому была родословная Тэке. Своими корнями она уходила далеко и глубоко. В те времена, когда удалось получить первое жизнеспособное потомство шакала и лайки. А потом продолжить его совершенствование. Чтобы нюх у подобных тварей в десятки раз по своей остроте превосходил нюх самой выдающейся в этом плане домашней собаки…
Штерн отвернувшись от шалайки обратился к старшему наряда вневедомственной охраны:
- Товарищ старший сержант, мне доложили, что вы перед выходом из квартиры Коломейцева прихватили записку террористов. Она все еще у вас? Не потеряли ее после взрыва?
- Записка у меня, - ответил Шпаков.
- Разрешите на нее взглянуть?
- Пожалуйста, - старший сержант достал из кармана рубашки под бронежилетом сложенный вчетверо листок бумаги и подал его эфэсбэшнику. – Извините, но нем наверняка остались отпечатки пальцев. Мои и сержанта Реброва. Но, возможно, кроме них там и впрямь есть отпечатки кого-нибудь из террористов.
- Будем надеяться на это. Хотя шансы почти нулевые, - вздохнул Штерн, взяв с осторожностью двумя пальцами листок. Несколько раз пробежал глазами по тексту на листке… Квартира заминирована… Скоро взрыв… Разминировать вы не успеете… Ждем деньги за самолет… Время идет… И готовьтесь к продолжению, если попытаетесь нам помешать… Текст был набран на компьютере и распечатан на лазерном принтер… Конечно, экспертиза сможет назвать тип использованного аппарата и бумаги... При большом везении по краске установят производителя картриджа для принтера, где он был продан или восстановлен... Но на это уйдет драгоценное время...
- Наглецы, - сказал Бондаренко, глянув на текст записки.
- Да, - согласился Штерн. – И пока наглость им помогает. Кстати, - капитан повернулся к ментам, - вы не видели в квартире компьютер и принтер?
- Ноутбук, на вид очень древний, точно был, - ответил Ребров после небольшой паузы, взятой на раздумья. – Как раз в заминированной комнате... Хьюлет-Паккард. Надпись НР на крышке я отлично разглядел и запомнил. Ещё зарядка к ноуту была. Но вот принтер со шнурками для него мне на глаза не попадался.
- А для меня и ноутбук остался за кадром, - слегка сокрушенно сказал Шпаков.
- Что ж, отрицательный результат – тоже результат, - заметил Штерн. Затем капитан с надеждой в очередной раз скользнул взглядом по Тэке и спросил у кинолога: - Бондаренко, твоя шалайка способна определить, кто держал записку в руках до нас?
- Если очень хорошо попросить, Тэке способен на многое, - скромно ответил кинолог.
На что капитан приказал:
- Ладно, давай сюда своего пса, Бондаренко. Для него наступило последнее испытание. Причем самое важное сегодня. В данный момент, по крайней мере.
Капитан передал листок с запиской кинологу. Бондаренко, как за несколько минут до этого сам Штерн, осторожно взял листок за уголок, наклонился и предъявил для изучения псу:
- Нюхай, Тэке, нюхай. Чей листок?
Пес сперва несколько раз поводил носом возле листка. Пару секунд вопросительно посмотрел на хозяина, облизался, жалобно тявкнул и отвернулся от листка.
- Наверное, не может понять, что ты добиваешься от него, - предположил Штерн.
- Все он может, только весь этот цирк мешает сосредоточиться, - сказал Бондаренко, кивнув на пожарные машины и людей занятых тушением огня, который все еще продолжал, хоть и с меньшей силой, полыхать на десятом этаже.
Кинолог вновь протянул псу листок:
- Чей листок, Тэке? Понюхай и покажи того, кто его держал. Чей листок, Тэке?
Пес, подчиняясь настойчивой команде, понюхал листок. Поднял голову и гавкнул на эфэсбэшника Штерна, потом на старшего сержанта вневедомственной охраны Шпакова и закончил Ребровым.
- Цирк какой-то, - сказал Шпаков, которому все происходящее изрядно надоело.
- И все? - укоризненно спросил Бондаренко, продолжая подсовывать под собачий нос листок. Пес слегка попятился, оскалился и заворчал. - Кто еще, Тэке?
Пес перестал ворчать, посмотрел на подъезд дома и несколько раз тявкнул.
- Больше никого не чуешь?
Пес в ответ залился лаем.
- И каков результат? На человеческом языке? - спросил Штерн.
- Это не хозяин квартиры, - сказал Бондаренко. - На листе запах человека, который провел очень мало времени в квартире Коломейцева. Но он там все-таки был. В общем, это запах второго человека из квартиры.
- Значит, распечаткой занимался не Коломейцев, - заключил Штерн.
- Да, - согласился Бондаренко. - Записка важная улика.
- И ежу понятно, - буркнул Штерн, глянув на машину, на которой они приехали к дому Коломейцева, потом посмотрел на парочку ментов рядом с собой. - Вот только как настоящая улика записка уже не прокатит. Ни понятых, ни хотя бы видеофиксации ее изъятия. Годится только для закрытия текущих гештальтов… Кстати, Бондаренко. Другие собаки сумеют повторить то, что сделал сейчас твой Тэке?
- Разве что его мать Бабу и кто-нибудь из ее детей, - доложил Бондаренко в ответ. – Ещё вопросы и пожелания, товарищ капитан?
Штерн вместо ответа показал глазами на людей во дворе.
- Вас понял, товарищ капитан, - усмехнулся Бондаренко. – В пакетик только не забудь спрятать листок, товарищ капитан.
- Всенепременно, Бондаренко, - отозвался Штерн. – Всенепременно. В пластиковый герметичный пакетик.
- Ну-ну, - бросил кинолог, прицепил поводок к ошейнику Тэке и отправился с псом накручивать круги возле дома, надеясь отыскать след неизвестного из квартиры Коломейцева и проверить, нет ли этого человека среди аборигенов, оказавшихся в результате пожара выброшенными на улицу. Штерн же с остальными своими людьми, пока не прибыла подмога с Лубянки, поспешил начать опрос соседей Коломейцева