В стремлении срастись с действительностью и стать ее поэтическим голосом Маяковский искал и новых форм общения и связей
со своим 170—миллионным читателем.
Одной из таких форм была для него «воюющая без перемирий» «действующая армия журналов и газет» (т. II, 189).
Однако, работа в газете для Маяковского никогда не означала снижения качества поэтического искусства. Наоборот, она предполагала максимальное его обогащение поэзией жизни поэзией героических будней борьбы народа. Правда, она требовала от поэта совершенного знания этих будней, такого, которым может похвастаться только активный участник их героических дел, являющийся в то же время высоким мастером тенденциозного стиха.
Но как раз таким поэтом и был Маяковский.
Ясно, что такого рода заготовки нельзя было делать загодя при поверхностном знании явлений и фактов жизни сегодняшнего дня.
Такие заготовки на завтра немыслимы без глубокого проникновения в закономерности общественного развития, без понимания того, чему принадлежит это завтра, без умения видеть в сегодняшнем дне ростки будущего.
Однако, «забегание вперед» у Маяковского не носило характера «романтического» отрыва от жизни, витания в заоблачных высях.
Именно так и понимал «забегание вперед» Маяковский, когда писал, что «работа за перспективу не заслоняет от нас реальной работы на сегодняшний день» (т. X ,320),
Еще в 1921 году на диспуте «Художник в театре» Маяковский, всегда проявлявший интерес к тому, «что будет через двести лет или через сто» (т. V, 267), выступил против искусства, «поднимающегося над всей обыденщиной», такого искусства, которое «создается людьми, не думающими о куске хлеба».
Эти слова поэта не утратили своего значения и сейчас. Они бьют не в бровь, а в глаз тех из разоблаченных космополитов, которые совсем недавно революционную романтику нашей ли тературы выводили не из романтики действительности, а из от влеченных понятий о ней, противопоставляя ее реализму.
Наша советская литература не может не руководствовать ся этим важнейшим положением марксизма-ленинизма потому, что она призвана «развивать вкусы народа, поднимать выше его требования, обогащать его новыми идеями, вести народ вперед».'
Маяковский исходил именно из этого положения, когда не принимал ползуче-эмпирическую поэзию.
В борьбе с нею он всегда подчеркивал активное начало и тенденциозный характер, присущие настоящей поэзии.
« ..У нас развивается любопытный процесс, — писал М. Горький в 1929 г. в одном из своих очерков «По Союзу Советов», — героика действительности вызывает к жизни лири ку, свою противоположность».
Прекрасным подтверждением правильности наблюдений Горького могут служить лиро-эпические поэмы Маяковского.
В них нет характерного для классической поэзии сюжета; они представляют из себя своеобразную лирическую эпопею.
События жизни нашей страны, переставшие для Маяковского быть внешними, осмысливаются им в плане субъективно го восприятия, отражающего объективное.
Маяковский в своих поэмах показал, по меткому выражению В. Перцова, «обратимость» общественных и личных переживании.
Лирическии герой его поэм воплощает в себе грандиозные общественные противоречия эпохи.
Опоэтизировав борьбу нашего народа за коммунизм, Маяковский в поэмах поднимается на такую высоту поэтических обобщений, когда в его взволнованном лирическом голосе резонирует голос масс.
Сатира, то и дело вторгающаяся в поэмы, не только не заглушает этот лирическии голос утверждения, но, наоборот, усиливает его.
Лирико-эпический жанр русская классическая литера тура знала и до Маяковского.
Роман Пушкина «Евгении Онегин», например, является непревзойденным образцом такого рода произведений, где лирика прекрасно уживается с эпосом и где она действительно является душой всего романа.
Но если в «Евгении Онегине» мир чувств и мыслей самого поэта и мир его героев — две совершенно различные вещи, если поэт в ро мане, раскрывая свой духовный и нравственный облик, или осуждает своих героев или сочувствует им, то в поэмах Мая ковского мир поэта и мир положительных героев это один и тот же мир советского человека; и у поэта, и у героев его поэм — одни и те же цели жизни. «И ему и нам одно и то же дорого», ~ это характерные слова, без которых, конечно, не мог обойтись Маяковский, говоря о Ленине в поэме.
Лирические отступления в «Евгении Онегине» живут своей жизнью. Правда, они дополняют и раскрывают эпический сю жет романа, но они не вплетаются, в сюжетную его ткань, не являются ее обязательной составной частью Маяковского, представляющих из себя, как мы уже говорили, своеобразную лирическую эпопею, лирические места это необходимейшие звенья лирико-эпического сюжета произведения.
Лиризм пронизывает поэмы Маяковского, входит » них как органическая часть сюжета, является их «живительной»- основой.