- Сначала зубилом вырубаем петли, потом по одному, со мной, сверлим дырки и потом зачищаем, чтобы ни заусенца, ни чего другого. Поняли?
Нас тогда, в девяностом, почему-то сразу перевели в пятый класс, минуя четвертый. Одиннадцать лет обучения выпали нашему сыну, но в школах, где появились одиннадцатые классы с учениками, учившимися десять лет, выпало слушать учителей именно нам.
Вместе с пятым классом и второй сменой в пионерскую жизнь вошли настоящие уроки труда. Не поклейки из бумаги, картона и спичек, шишек или даже шитья варежки-прихватки, а именно уроки труда. Мы стояли посреди слесарной мастерской, глядели на верстаки, тиски, сверлильный и фрезеровочный станки и старались не заглядываться на их соседей, обрабатывающих металл.
Трудовик, седенький, в фиолетовом халате, черных брюках и даже берете, разглядывал нас очень устало и с желанием быстрее закончить день. Но дело свое он знал и преподавал всем одинаково, что с утра, что к вечеру.
- Берем и надеваем халаты. Они на вешалке в углу. Потом берем очки.
Это было интересно и все наши двенадцать представителей мужской половины класса через минуту стояли экипированными. Трудовик зевнул, кивнул и показал на верстак:
- Родители купили зубила? Вы их принесли? Хорошо. Берем заготовку, линейку, простой карандаш и чертим по заготовке две дверные петли. Потом берем молоток и…
Чего тут рассказывать, все и всё знают. Столярка со слесаркой, швабры, табуретки, скалки… Наверное, у всех находились два идиота, самый умный и самый смешной, решившие выточить вместо скалки деревянный член и отнести к девчонкам, в их царство плит с швейными машинками. Было же, да?
Пять лет. Пять лет, с пятого по девятый, или, как раньше, с четвертого по восьмой, школы учили детей труду. Приучали пацанов к рубанку, киянке, стамескам, напильникам и технике безопасности. Девочки, которые хотели, вполне себе учились многим нужным вещам. Никаких кукареканий и «ой, они же дети, им нужно жить полной жизнью». Просто уроки труда и умение правильно снять кромку у совершенно ненужного куска металла.
Как-то мы с тестем ставили двери в квартире, вырубая под петли. Стамеска была острой, даже не русской, работать оказалось легко и беспроблемно. И только дорубая третью дверь вспомнил: а ведь меня научили держать вот ее и стучать вовсе не отец или дед. А наш трудовик, рассказывавший басню за басней.
- Мы с мальчишками арбузов надрали, а тут сторож, собака, ну, мы через забор и по сугробам и по сугробам…
Мы ржали над ним как кони, он делал вид, что он строгий и вообще. И, как-то незаметно и спокойно, научил каждого чему-то. А вот у нашего сына, в седьмом, вместо трудов со станками, запертыми в мастерской без учителя, сейчас поклейка фанерных моделей из «Леонардо». Хоть смейся, хоть плачь.