Ольга Кашубина — об особенностях российского алкоголизма и о том, почему у нас нет шансов на отрезвление нации в ближайшие годы
В Московской области ввели запрет на использование в государственных больницах методик лечения пьянства, основанных на внушении. Речь, в частности, идет о кодировании, смысл которого обыватель чаще всего представляет плохо, однако верит, что таким способом можно избавиться от тяги к спиртному.
В то же время в Госдуме в очередной раз поднимают вопрос о запрете на продажу алкоголя лицам, не достигшим 21 года. Врачи и Роспотребнадзор инициативу поддерживают, но уверенности в том, что новый закон будет принят, нет: в предыдущие три года он стабильно отклонялся в ходе депутатских обсуждений.
И это все на фоне тревожной статистики: россияне, по данным ВОЗ, занимают 4-е место в мире по объему спиртного на душу населения, а 2 % жителей нашей страны — официально зарегистрированные алкоголики (на деле, как все понимают, это лишь вершина айсберга).
Со стороны ситуация выглядит как проявление алкогольного лобби сразу на нескольких уровнях: мол, и молодым людям пить не запрещаем (а то еще, чего доброго, в более зрелом возрасте и начинать не захотят), и уже состоявшихся алкоголиков лечить не станем. Пускай нация продолжает дружить с зеленым змием, раз уж так повелось издавна.
Кстати, не всем известно, что между ранним дебютом употребления алкоголя и вероятностью в молодости стать завсегдатаем кабинета нарколога, есть весьма четкая связь. Эксперты убеждены: классический образ старичка-алкоголика в грязной тельняшке давно не соответствует статистике. Пожилые «спиртные» наркоманы остались в тех временах, когда средний возраст развития зависимости был ближе к 50 годам, что обуславливалось выходом на пенсию, утратой семейных связей и прочими факторами. Сегодня же в тяжелые запои нередко уходят молодые люди около 30 лет, а до нетрезвой старости они попросту не доживают.
Алкоголик — норма общества?
Отчего-то в нашем обществе не принято клеймить алкоголиков так, как клеймят наркоманов: молодой благополучный парень с работой, который время от времени «балуется травкой», считается в России едва ли не пропащим членом общества. А его сверстник, живущий с мамой и традиционно после ужина выпивающий двухлитровую бутыль пива за просмотром вечерней телепрограммы, — вполне нормальный сын, за которого не стыдно перед друзьями и соседями.
Однако столь высокий уровень толерантности в отношении алкоголизма удивительным образом сочетается с полнейшей нетерпимостью в отношении тех, кто пытается избавиться от вредной привычки. Бывших алкоголиков (пускай это означает всего лишь справку от нарколога, а не криминальное прошлое и проблемы с карьерой и семейной жизнью) неохотно берут на работу, им не доверяют ответственные поручения и кредиты в банках. А ведь люди, по своей воле полностью отказавшиеся от употребления спиртного, ведут себя гораздо разумнее, чем многие «нормальные» сограждане, употребляющие умеренно и исключительно по праздникам.
По классификации наркологов, многие взрослые жителей нашей страны уже являются алкоголиками: I стадия этого заболевания проявляется тогда, когда человека попросту перестает тошнить от употребленного спиртного (т.е. у него появляется толерантность к высоким дозам горячительных напитков). А ведь каждый второй из нас имеет в памяти истории о том, как напивался до беспамятства в компании друзей!
А если в ответ на вопрос, как избавиться от похмелья, человек решает проблему дополнительной дозой алкоголя, — это уже верный признак II стадии. В этом состоянии годами живут не только скромные пьянчуги с неустроенной жизнью, но и вполне благополучные политики, бизнесмены и просто семейные люди. При этом вовсе не обязательно время от времени пить запойно — по несколько дней, забыв об обязательствах. Однако даже при наличии запоев коллеги и друзья алкоголика часто не догадываются о проблеме — особенно если родственники из чувства стыда покрывают пьяницу.
Между тем, именно в этот период нужно обращаться за помощью к квалифицированному специалисту. Потому как гарантий успешности лечения пациента с запущенным алкоголизмом и, как следствие, нарушенным интеллектом и слабой мотивацией к терапии не дают даже самые опытные наркологи.
Успехи метода кодирования
Пару слов о кодировании, на которое ополчились сотрудники Минздрава. Суть этой методики заключается в том, что пациента подвергают гипнозу: в ходе сеанса человеку внушают отвращение к алкоголю на уровне подсознания, что приводит к исчезновению тяги к спиртным напиткам.
Основы кодирования были заложены во второй половины прошлого столетия доктором Александром Довженко. На этой основе многие врачи и психологи разработали свои собственные методики. Все они объединены идеей о том, что алкоголика можно убедить отказаться от алкоголя на долгий срок, если как следует напугать его смертью в результате нарушения запрета.
Возможно, со стороны задумка кажется смешной — нам всем доводилось слышать о трагической кончине пьяниц в результате отравления суррогатами спиртных напитков или, например, по причине пожаров, драк и ДТП: создается впечатление, что алкоголики вовсе не боятся смерти. Между тем, метод Довженко работает вне зависимости от социального и интеллектуального уровня пациентов. Главное — самостоятельное желание бросить пить, отсутствие которого в большинстве случаев мешает начать борьбу с пагубной зависимостью.
Еще одно достоинство кодирования — быстрота проведения лечения и отсутствие сложной аппаратуры или особых условий для сеансов. Благодаря этому многие ученики Довженко до сих пор занимаются лечением алкоголизма в различных регионах России, работая вахтовым методом: они приезжают в небольшие населенные пункты буквально на пару дней, проводят консультации и кодируют новых пациентов. Для многих алкоголиков, проживающих вдали от крупных городов, это единственный шанс вернуться к нормальной жизни на годы вперед.
Что предлагают взамен?
Отчего же Минздрав решил повсеместно запретить кодирование? Официальный ответ звучит так: «Кодирование — это не лечение заболевания, а временная мера» (в силу особенностей процедуры пациент сам решает, на какой срок он хочет отказаться от алкоголя, и далеко не все пациенты решаются пожизненно завязать со спиртным). Чиновники также опасаются, что злоупотребление данной методикой приведет к росту числа «шарлатанских» центров, где под предлогом излечения от алкоголизма за пару сеансов больных попросту обманывают, выманивая деньги за таблетки-пустышки и бессмысленные фиктивные процедуры.
Если вторая проблема решается грамотным регулированием деятельности подобных центров (введение лицензий и обязательное инспектирование организации), то в отношении запрета на временное излечение можно только рассмеяться. Вообразите — завтра в нашей стране наложат вето на продажу анальгетиков под предлогом того, что они — лишь временная мера помощи, которая не влияет на течение заболевания. Или попросят закрыть все геронтологические центры, где лечат пожилых людей, — ведь еще никому не удалось избежать смерти!
В случае с алкоголем ситуация не менее циничная. Взаимен кодирования, которое — пускай не бессрочно и без абсолютных гарантий, — но всё же лечит алкоголизм, пациентам предлагают размытые «официальные методы» избавления от пристрастия к смертному: лекарственную терапию и малоэффективную реабилитацию.
«Алкоголизм лечится долгое время», — утверждают специалисты из Минздрава. Мол, не случайно за границей так распространены сообщества анонимных алкоголиков, члены которых поддерживают друг друга в течение многих лет после полного отказа от горячительных напитков.
Но в ситуации, когда в России подобные общества по-прежнему находятся в зачаточном состоянии и не получают толковой помощи от государства, безальтернативный отказ от действенных методик означает падение в пропасть.
Причем — не только для конкретных сограждан, которым по грустному стечению обстоятельств довелось столкнуться с зеленым змием. А для всего нашего общества, над которым продолжает нависать угроза чужого алкоголизма — на дорогах, в темных подворотнях и в быту.
А вы по-прежнему верите, что употребление спиртного — это личное дело каждого?..
Ольга Кашубина специально для Apteka.RU