Некоторые люди, которые берутся за чтение диалогов великого эллинского философа, воспринимают написанное слишком прямо. Недавняя дискуссия с одним человеком в Интернете пробудила во мне желание открыть, как я считаю, правильное прочтение диалога "Пир" Платона. Ведь есть в нём такая фраза, которая заслуживает звания Ловушки Джокера Платона.
Какие же недопонимания могут возникнуть? Поверьте, мне не раз доводилось наблюдать полемику, имеющую примерно следующий вид: первый оратор утверждает, что платоническая любовь — есть любовь к личности объекта любви; а второй утверждает, что платоническая любовь — есть ни что иное как любовь к мужскому полу.
Сразу следует обратить Ваше, дорогой читатель, внимание на то, что и первый, и второй ораторы весьма некорректны. Разбирая ниже отрывок из диалога "Пир", я Вам это докажу.
Для начала, нужно обозначить, что для Платона существует два Эрота (эллинский бог любви, олицетворение любовного влечения):
Все мы знаем, что нет Афродиты без Эрота; следовательно, будь на свете одна Афродита, Эрот был бы тоже один; но коль скоро Афродиты две, то и Эротов должно быть два.
Рассмотрение данных Эротов позволит рассудить ораторов из выше упомянутого мной спора.
Итак, Эрот Афродиты Пошлой описывается как следующая любовь:
Это как раз та любовь, которой любят люди ничтожные. А такие люди любят, во-первых, женщин не меньше, чем юношей; во-вторых, они любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души...
По сути, данный Эрот "радуется прекрасному телу". К обсуждаемой платонической любви он, кажется, отношения не имеет.
Эрот же, соответствующий Афродите Небесной и по совместительству тот, которого называют платонической любовью, описывается следующим образом:
[он] восходит к богине, которая, во-первых, причастна только к мужскому началу, но никак не к женскому, — недаром это любовь к юношам, — а во-вторых, старше и чужда преступной дерзости. Потому-то одержимые такой любовью обращаются к мужскому полу...
Кажется, сторонники трактовки этой любви как любви к мужчинам могут начать ликовать, но продолжение фразы следующее:
... отдавая предпочтение тому, что сильней от природы и наделено бо́льшим умом.
И это самое продолжение позволяет понять, что ни один оратор не был прав.
Во-первых, нужно осознавать разницу между любовью к тому, что "наделено большим умом" и любовью к личности. Платон, я полагаю, назвал бы любовь к личности не истинно прекрасной. Ведь личность человека претерпевает изменения в течение его жизни. То же происходит и с телом. По сути, вот такое вот вожделение личности человека можно отнести именно к Эроту Пошлому.
Во-вторых, не нужно совершать логическую ошибку. Несмотря на то, что для Платона Мужское начало = тяга к мудрости, бо́льший ум, нужно понимать, что это не очень-то и строго. Для этого следует привлечь диалог Платона "Государство", а конкретнее пятую книгу, в которой говорится о том, что женщина вполне может быть способна выполнять разные виды работ наравне с мужчинами. По сути, стремящимся к мудрости (а, соответственно, самому прекрасному) философом может быть и женщина.
И это подводит к тому, что некая общность людей с тягой к мудрости не представляет собой сугубо мужскую тусовочку. Соответственно, хоть второй оратор и читал диалог "Пир", он всё равно не прав, ведь делал это невнимательно, по факту выдирая "Пир" из прочего оставленного Платоном наследия.
Таким образом, платоническая любовь — любовь к мудрому человеку, человеку, обладающему бо́льшим знанием.