Биографии танцовщиков, даже самых известных, обычно довольно скучны в линейном изложении: родился, учился, поступил в труппу, был произведен в солисты, работал, работал, работал, станцевал... [длинный список партий]. Тот самый случай, когда все самое интересное происходит на сцене. Но есть несколько фигур в мире танца, биография которых читается как захватывающий роман.
Серж Лифарь
Свои приключения в послереволюционном Киеве он подробно описал в мемуарах. Биографы, правда, призывают относиться с осторожностью к его рассказам. Но даже если волнующие истории про голод, партизанскую деятельность (в пользу белогвардейцев), прекрасную графиню и выживание в условиях революционного террора - неправда, все равно в сухом остатке у нас бегство безденежного подростка из Советской России чуть ли не пешком, тифозный барак на границе и, наконец, волшебное превращение плохо выученного юноши-авантюриста в звезду. А ведь его учитель Бронислава Нижинская говорила, что ничего из него не выйдет.
Жан Бабиле
Со своим беспокойным авантюрным характером Бабиле был просто рожден для приключений, и они не заставили себя ждать с началом войны и оккупацией Франции. Бабиле был евреем (настоящее имя - Жан Гутман) и чудом избежал отправки в лагерь смерти во время массовой облавы, устроенной нацистами в Париже в 1942 году. Оно время он скрывался, но потом вернулся и продолжал танцевать в Опера. Тогдашний художественный руководитель балетной труппы Серж Лифарь - даром, что заслужил в истории репутацию коллаборациониста - покрывал его и помогал скрывать еврейское происхождение. Тогда-то он и взял псевдоним. Но в 1943 году труппа возвращалась с гастролей в Испании, и на пропускном пункте от Бабиле потребовали предъявить паспорт, в котором, разумеется, значилась настоящая фамилия. Бабиле ухитрился сбежать прямо с пропускного пункта и... ушел в лес к солдатам Сопротивления. До конца войны он сражался в рядах маки, выносил все тяготы, стрелял, убивал.
После войны вернулся на сцену, но остался сорвиголовой. Бросить все и махнуть на пару месяцев в Непал с рюкзаком за плечами? Для Жана Бабиле - не проблема.
Соня Арова
Она родилась в Софии, в обеспеченной семье, в шесть лет начала учиться танцу и сразу проявила такие задатки, что учителя предложили отправить ребенка на учебу в Париж. Поскольку семья была, как уже говорилось, обеспеченной, так и поступили, и маленькая Соня жила в Париже и училась у великой Ольги Преображенской и все того же Сержа Лифаря... И тут началась война. Немцы вторглись во Францию. Это событие застало 12-летнюю Соню в Бретани, где она отдыхала со своей учительницей музыки, англичанкой по происхождению, и ее дочерьми - своими подругами. Надо отдать должное учительнице музыки - она не бросила чужого ребенка посреди хаоса и неразберихи, а решила забрать с собой в Англию. Бежать пришлось через испанскую границу. У Сони не было никаких документов, но у англичанки нашлись документы на сына (который не участвовал в поездке). Соню пришлось переодеть мальчиком и выдать за этого самого сына. Так они путешествовали по Испании, пока им не удалось найти рыбацкое судно, которое переправило их в Англию. Но Англия в войну тоже была не самым безопасным местом на свете, и Соне пришлось пережить еще немало трудностей без семьи и в чужой стране. Однако все это время она продолжала учиться танцу.
Родным Сони в Болгарии тоже пришлось несладко. Ее отец погиб при неясных обстоятельствах (возможно, стал жертвой политических репрессий). Мать и сестра пытались воссоединиться с Соней, но сначала мешала война, потом - железный занавес. Лишь в 1948 году им удалось вырваться к ней.
Рудольф Нуреев
Это имя и судьба всем известны, но, составляя список самых захватывающих балетных биографий, мы не можем не упомянуть его. Эта жизнь просто просится на большой экран в качестве сценария голливудского блокбастера. Рождение в поезде, нищее голодное детство в промышленном городе, пусть к славе, достойный истории о Золушке, и, наконец, прославленный "прыжок к свободе". Нуреев был далеко не единственным невозвращенцем, но его бегство, пожалуй, можно назвать самым эффектным. Дальнейшая жизнь (и смерть) Нуреева на Западе была не менее насыщенной драматическими событиями.
