Недаром говорят, что красота спасает мир, что красота – страшная сила. Когда на экранах пришла пора чувственных южных красавиц, обворожительных Софи Лорен, Джины Лоллобриджиды, Бриджит Бардо, Клаудиа Кардинале – умных, талантливых, ставших символами красоты и обаяния своей эпохи. И снова миллион женщин копировали во всём своих духовных избранниц, принимая стиль и формы от них за эталон совершенного тела, а их мысли и фразы селились с глубокими корнями в сознании как революционное учение о новом представлении, о Женщине и её предназначении.
- Это верно. – Сюзана с лёгкой грустинкой поддержала Ленину тональность. – Теперь прежних художников нет, искусство в лучшем случае спорно, кругом один бизнес. Актёры стали другими. Переродились или выродились? Творчество из них вытекло, как сок из лопнувшего плода, и плод скис, забродил. Если артист занимается ещё и сторонним делом, в нём умирает художник. Поверь мне, как человеку в этом понимающим. Жить бедно и зависимо в искусстве сегодня не в моде. Быть простой куклой в театре Карабаса, жалкой марионеткой – нет, это время прошло. Каждый нынче видит себя гениальным режиссёром. А что? Может быть. Только, к сожалению, их, осмелюсь сказать, творчество, сегодня совершенный суррогат из отжимков современного бездушия и цинизма, тошной пошлости, вызывающей безвкусицы. – Лена, молча, наблюдала за ней, видя, как вздымается в волнении её грудь, как раскраснелось в еле заметном гневе лицо, как она нервно сжимала пальцы.
- Да, ты молодец… - рассеянно повторяла Сюзана, скользя отрешенным взглядом по сидящей напротив собеседнице, изучая её хрупкую подростковую фигуру: худое лицо, покрытое нервной бледностью, беспокойные карие глаза, сжатые в раздумье губы, узкие колени узких ног, тонкие, потирающие плечи пальцы, силясь представить её несущий вперёд живот, прибавившей в весе, в широком платье с изменившейся походкой. Бессонная ночь и выпитое вино потянули её голову к подушке, засыпав лицо густыми прядями рыжего золота. Лена, приподняла заботливо ноги Сюзаны, расположила удобнее уставшую гостью на диване, накрыла лёгким покрывалом.
Осторожно, чтобы не разбудить, она подошла к окну. Постояв некоторое время, размышляла о странном разговоре, не находя в нём, впрочем, неожиданных поворотов. На эти темы они беседовали много раз, лишь несколько преломляя плоскость обсуждения. Лена посмотрела через плечо на спокойно спящую наставницу, задернула шторой ломящееся в окно солнце.
Новость о предложении взять Анну на работу Лена встретила без удивления, словно ждала этого момента долгое время. Ей давно стал ясным проявляемый к ней интерес, к её способностям и возможностям в администрации дел. Она была рада за подругу, зная, что появляющаяся определенность положения принесет ей, хотя бы на время, материальную и психологическую устойчивость, что было в силу множества причин недоступным все годы с момента отъезда из СССР.
"Они должны сработаться, - думала она, - Анна именно тот человек, который ей нужен. У неё есть вкус, внешность, нужная делу одержимость, точность исполнения, самообладание и дисциплина. И главное - понимание задачи. Она надежна как АКМ. Да, Сюзана - молодец! Идея привлечения Анны, несомненно, лишь усилит её связь со мной. -Этот момент она поняла только сейчас. - Так мы будем хотя и на дистанции, но вместе. Её личная стабильность будет прямым образом влиять на меня, и, значит, на общую обстановку.
Сюзана всё правильно рассчитала: верная подруга - мне, ей верная помощница...Да, Сюзана - умница! Её чувство ситуации всегда во мне вызывало восхищение! Именно она в сложные моменты нашей с Филиппом жизни предлагала правильные решения. Тереза была права, когда говорила, что она, действительно, держит под контролем всё и всех, что её окружает. И как ловко ей удаются подобные трюки! Не спеша, но методично давить на проблему до её устранения. Я должна быть благодарна судьбе, что мне досталась такая золовка! И муж именно к этим качествам - влиять в свою пользу на ход любых дел - ревнует её с детства, Не желая признавать и терпеть очевидного первенства сестры».
Всю неделю своего пребывания в гостях Сюзана моталась с Анной по банкам, страховым и транспортным компаниям, по юридическим конторам, рекламным агентствам и прочим местам, приезжая домой только к вечеру. Анна, не привыкшая к подобному ритму, выглядела потерянной, разбитой от усталости, молчаливой. Из ушей не уходил гул телефонных разговоров, и даже во сне она куда-то спешила, звонила, где-то с кем-то спорила, что-то писала и заполняла. Провисшие от долгого молчания струны внутреннего настроя, постепенно натягивались, начиная звенеть. Время, ранее используемое в радость и сладость, без особого внимания на циферблат, вдруг стало материально весомым, у него появился счёт, его стало внезапно не хватать, как в юности, когда ненавистная учёба отнимала драгоценные часы у молодого, рвущегося в противоположность раздолья.
Ставьте большой палец вверх, если изложенное пришлось вам по душе и не забывайте подписываться на канал, чтобы успеть за следующими историями.