На крепкой шее покачнулась маленькая, уже поседевшая на висках голова, водитель почти неуловимым движением переключил коробку передач.
Понемногу стрелка спидометра упала до шестидесяти.
— Ладно.
— ...а человек... — не кончила Сабина.
— Что человек?
— Само собой понятно...
— Ага. О чем теперь думаете?
— Любопытно? — кокетливо улыбнулась Сабина.
— Извините, я не...
Водитель стиснул скользкую баранку руля, на его скулах заходили желваки. Долго глядел перед собой. В потоке света снежинки теперь просто бурлили и, казалось, играли в пятнашки.
— Видите ли, я не уверен, что мне весело.
— И впрямь вы чудак-человек.
— Чудак не чудак, а давайте глядеть на дорогу втроем.
Сабина подозрительно покосилась на мужчин, бросила взгляд на свои колени и снова поставила на них голубую сумку с крохотными раскрытыми парашютиками.
Воцарилась тишина.
— Расскажите еще что-нибудь, — не поворачивая головы, неизвестно кого из них попросил водитель. — О рыбах, людях или птицах. Неважно.
Найнис начал без особой охоты, но потом разогнался и рассказал, что был в городе своей юности, где когда-то атаковал взглядами миниатюрную широкоглазую девчонку, а та была без памяти от Аль Капоне, который как лев сражался на баскетбольной площадке и забрасывал мячи с любого положения и с любого расстояния.
Потом перескочил на запоздалую свадьбу приятеля, сказал о его скромности и прямоте в дружбе и жизни и в конце концов остановился на бедной женщине, которая доверчиво жаловалась ему на свою долю, добродетельно и мудро смеялась над самой собой и судьбой, а он даже не разглядел ее лица.
— Уже рассказывали, — буркнула, засыпая Сабина.
— Неважно, — бросил водитель.
— Что неважно?
— Да лицо это.
— А что важно?
Вдруг под ногами широко раскинулось море огней. Местами света было так много, что казалось, пламенеют огромные костры, над которыми кипит и пенится черное небо.
— Смотрите, какая красота! — восхищенно воскликнула Сабина, но спутники ее не расслышали.
— А что важно? — переспросил Найнис, однако водитель и теперь не ответил; он глядел прямо перед собой, словно зачарованный необыкновенным зрелищем.
Лишь когда они попросили затормозить, чтобы выйти, Бенедиктас Грайбус сказал:
— Важно, что приехали.
— Разве могли не приехать? — поинтересовался Найнис.
— Всякое бывает.
Выбравшись из кабины грузовика, Найнис подал руку Сабине. Она проворно соскочила, поскользнулась и душистой прядью волос коснулась его губ. Потом чуть кокетливо посмотрела ему в глаза.
— Вот и эпилог.
Найнис подошел к водителю, который спокойно сидел в кабине.
— Сколько мы вам должны?
— Ничего, — не оборачиваясь, буркнул он.
— Как так?
Водитель выскочил из кабины, взял обеими руками его ладонь, крепко пожал ее и сказал:
— Спасибо.
Потом сел в машину и тут же уехал.
Найнис стоял, глядя, как мощный «ЗИЛ» уменьшается, сливаясь с другими машинами, бегущими по оживленной улице, наконец он растаял в вихре разноцветных снежинок. «А ведь и впрямь могли не доехать»,— сказал он себе.
— Это ваш знакомый?
Найнис нервно повернулся, какое-то время глядел на Сабину пустыми глазами, увидел опускающиеся в голубом пространстве миниатюрные парашютики, размытое лицо...
— А почему он так звал вас в свою машину?
— Разве поймешь, что кому придет в голову.
— Мне он кажется каким-то...
— Каким же? — спросил он.
Сабина смутилась, обеими руками приподняла сумку, снова опустила, закрывая блестящие округлые колени.
— Каким? — повторил он тихо, почти шепотом.
— Как это... не совсем нормальным.
— Почему?
— Этот железный венок, потом елочка, цветок лилии, это яблочко... киты... еще дикая яблоня...
Во вдруг удалившемся голубом пространстве миниатюрные парашютики затрепетали, скакнули вверх, сдвинулись, потом сцепились и закружились бешено, словно угодив в водоворот. Все быстрее и быстрее...
Он машинально поднял руку и остановил проносящееся мимо такси.
Открыл дверцу и нырнул в машину.
К «Волге» подскочила и Сабина:
— Товарищ Найнис, куда вы?..
— К новому мосту, — буркнул он шоферу.
Сабина осталась одна.
Он вышел из машины, расплатился.
Черное небо все еще бурлило.
Найнис брел по мосту, осторожно сметая рукой с перил холодный рыхлый снег. Потом перешел на другую сторону моста и таким же манером вернулся.
После всего этого подумал: «Я веду себя так, словно «ЗИЛ» — это спичечный коробок и может выпасть через щель в парапете моста». И принялся вытирать влажные закоченевшие руки.
Одно за другим гасли освещенные окна, и безмолвные блоки огромных домов казались угрюмыми необитаемыми островами, лишь кое-где помеченными сигнальными огнями, чтобы об их жесткие скалистые берега не разбились проходящие мимо корабли.
***
Друзья, это была последняя глава рассказа "Необычные люди".
Спасибо, что проявляете интерес к данному произведению!
Увидимся =)