Мы не можем согласиться с утверждением некоторых критиков, считающих первую послеоктябрьскую поэму Маяковского «150 000 000» произведением чисто эпического характера.
Е. Малкина, например, в статье 1938 г., специально посвященной разбору этой поэмы, незаконно сближая дореволюционную лирику Маяковского с субъективной лирикой символистов, говорит о том, что «150 000 000»—• «это прежде всего попытка Маяковского перейти от субъективной лирики к эпосу...»1 С ее точки зрения, индивидуалистический герой дореволюционных произведений Маяковского в этой поэме заменен типовым героем — Иваном, переживания которого, оказывается, нельзя сравнить, а гем более отождествлять с переживаниями самого поэта, потому что «Иван действует, прежний лирический герой попрежнему фантазирует, конструирует мир будущего.
Этот мир будущего остается субъективной романтической утопией автора, ибо в поэме Маяковского он еще не имеет корней в настоящем, не связан с ним органически».
Выходит, что лирический герой поэмы ничем не отличается от прежнего лирического героя дореволюционных произведений Маяковского и что поэту, обратившемуся к послеоктябрьской действительности, олицетворенной в поэме в образе Ивана не удалось осмыслить и изобразить ее ни в эпическом, ни в лирическом плане. Ни о каком слиянии и взаимопроникновении субъективного и объективного тут, разумеется, не может быть и речи .
Несостоятельность такой точки зрения нетрудно доказать анализом самой поэмы. Прежде всего, укажем на то обстоятельство, что главным героем ее является поэт, от лица которого ведется рассказ о событиях.
Былинно-сказочныи сюжет поэмы — сближение, встреча, борьба Ивана с Вильсоном и победа первого — является, в сущности, только поводом к выражению отношения поэта к борьбе двух противоположных сил мира.
Автор статьи «Заметки о реализме Маяковского» Б. Бурсов вполне прав, когда он говорит о том, что «напряжение произведения основано не на описании борьбы этих миров, а на пафосе поэта, пафосе беспощадного бичевания старого мира, пафосе воспевания героизма и правды новых людей».’
Иван,в поэме не произносит ни одного слова. За него все время говорит сам поэт, заявивший о том, что он идет вслед за «блестящим видением» — Иваном, чтобы и самому вместе с ним «излучаться в несметных просторах»
Вся поэма построена на эмоциях автора, которыми пронизываются входящие в нее факты объективной действительно сти. И не случайно поэтому некоторые исследователи творчества Маяковского находят много общего между отдельными кусками поэмы и стихами Маяковского, написанными в первые годы после Октябрьской революции.
Исключением для некоторых критиков является только поэма «В. И. Ленин», историко-биографическая часть которой, по их мнению, местами сводится к «рифмованному пересказу».
Вполне соглашаясь с тем, что названные масти поэмы в художественном отношении менее удачные, чем исключительной силы лирические ее главы, мы думаем что квалифицировать их как «рифмованный пересказ» по меньшей мере неверно.
Читая историко-биографическую часть поэмы, нельзя не почувствовать лирической взволнованности поэта, сумевшего меткими и выразительными словами охарактеризовать целую историческую эпоху зарождения, развития и гибели капитализма, эпоху напряженной и решительной борьбы народа под руководством партии за свободу, эпоху, обусловившую появление Ленина и ленинизма.
Вглядываясь в это недалекое историческое прошлое своей отчизны, Маяковский сумел найти правдивые и искренние, достойные великих событий слова неравнодушного к ним человека.
Кроме поэм, к лиро-эпическому жанру по праву должны быть отнесены и некоторые сценические произведения Маяковского, в первую очередь обе редакции его пьесы «Мистерия- буфф».
Несмотря на обилие действующих лиц, доведенных во второй редакции до 350, эта пьеса представляет из себя именно «героическое, эпическое и сатирическое изображение нашей эпохи, сделанное Владимиром Маяковским»...
В ней утверждается революция, дается синтезированная лирическая оценка ее поэтом, выражающим свои чувства и мысли, не расходящиеся с чувствами и мыслями народа.
В отличие от поэм эти чувства и мысли высказываются не самим поэтом от своего имени и не*одним обобщенным лирическим героем, вроде Ивана, а всеми положительными действующими лицами пьесы.
Но любопытно, что автора не волнует вопрос, кузнецом или шахтером, скажем, произносится та или иная тирада.
Для него важно другое — то, что тираду эту произносят, если не сразу все нечистые, то обязательно кто-нибудь из их представителей. Маяковский стремится в пьесе дать классово типичных героев, не заботясь об их индивидуализации. Все это кладет на пьесу свою печать, делая ее драматическим произведением лирического характера.
Продолжение.