Тихим сентябрьским вечером я сидел на небольшой подмосковной станции и ждал электричку. Летний поток пассажиров уже схлынул и на станции было почти пусто. Я устроился на нагретых за день каменных ступенях и поглядывал вверх, вспоминая, как совсем недавно над зданием вокзала кружили стрижи, то и дело подлетая к строению и исчезая в узкой щели под крышей.
Каждое лето они устраивали там свои гнезда. Весной стрижи возвращаются поздно. Иногда май чуть ли не перевалит за половину, когда после долгого перерыва над головой впервые раздастся резкий стрижиный крик.
Поднимешь голову и увидишь высоко над домами знакомые силуэты. С этих пор вьющиеся в вышине стрижи и их голоса становятся неотъемлемой частью летнего города.
Стрижей часто можно видеть вместе с нашими ласточками: деревенской касаткой, городским вороном или маленькой буроватой береговушкой. От всех ласточек стриж легко отличается однотонной темной окраской, более длинными изогнутыми крыльями и своеобразным пронзительным криком.
Но если ласточки, устав носиться за мухами и мошкарой, нередко присаживаются отдохнуть на провода или сухие выступающие ветки, сидящего стрижа вы не встретите. Его удается видеть только в полете.
Стриж - одна из немногих птиц, которая большую часть своего времени проводит в воздухе. Здесь он добывает корм. Здесь, над землей, затевают стрижи брачные игры, там же проходят их любовные встречи. Стрижи даже могут отдыхать в воздухе, забираясь на большую высоту и кружась в полудреме. А захочется пить, стриж опускается к поверхности пруда или реки и, чиркнув по воде открытым клювом, подхватывает свежую влагу.
Наступает время строить гнезда, и стрижи обходятся лишь тем материалом, который удается выловить в воздухе. Они подхватывают поднятые ветром соломинки, перья или клочки шерсти и несут их в облюбованное для гнезда место. Там, склеив слюной строительный материал, делают нечто вроде плотного матраса.
Городские стрижи чаще всего гнездятся под крышами высоких зданий, башен и колоколен, вдали от человеческого жилья, в дуплах одиночных сухих деревьев, трещинах скал или других подходящих местах.
Случается, занимают скворечники, особенно те из них, которые не прибиты к стволу, а торчат на высоких шестах. Заглянуть в жилище стрижа и посмотреть, что в нем происходит, бывает непросто. Поэтому, присмотрев место, куда залетают стрижи, я каждый раз тщательно осматриваю землю вокруг.
Ведь нередко под гнездами птиц находишь приметы птичьей деятельности: выпавшее перышко, оброненный корм. Помню, в Средней Азии, под скалами, заселенными белобрюхими стрижами, я очень часто находил птичьи погадки.
По их содержимому мне удалось узнать, что крупные стрижи питались термитами, у которых в то время наблюдалось роение. Не пренебригали они и довольно крупными и жесткими жуками - навозниками.
Я надеялся, что, пользуясь этим следопытским приемом, смогу здесь, под Москвой, что-то узнать о наших стрижах, не тревожа их гнезд. Но кроме редких капель помета, мне долго не удавалось ничего отыскать.
Несмотря на скудные находки под гнездами стрижей, я продолжал поиски. И как-то нашел выпавшего птенчика. Он был еще маленький, и только начал покрываться мелкими перышками. А в крыльях и хвосте, на месте будущих маховых и рулевых перьев виднелись ряды голубоватых пеньков.
Находил я стрижей и под другими гнездами. Более взрослый птенец был покрыт густым сероватым пухом. А на концах пеньков, будто кисточки, торчали отрастающие перья.
Если потревожить гнездо, то птенцы некоторых птиц выскакивают из него на два-три дня раньше срока. Выжить таким еще не совсем окрепшим птенцам труднее, чем тем, кто покидает родное жилище в положенное время.
Ну а найденным стрижам , судя по их виду, следовало еще долгое время оставаться в гнезде, подрастать и оперяться. Прежде, наблюдая за маневренным полетом стрижей с их ловкими поворотами и стремительным скольжением, я думал, что таким быстрым птицам в воздухе не страшен ни один хищник.
Но потом не раз приходилось слышать и читать, что и этим превосходным летунам не следует быть беспечными. Представился случай убедиться в этом и мне. Однажды в конце лета, прогуливаясь в знакомом лесу, я услышал громкий крик какой-то хищной птицы. На сухой вершине высокой сосны сокол-чеглок кормил птенца.
Зажав добычу в лапах, взрослая птица отрывала от нее большие куски и запихивала в глотку малыша. А тот, наскоро проглотив мясо, начинал требовать новую порцию.
Тщетно пытался я разглядеть в бинокль добычу хищника. И, когда соколы перелетели на другие деревья, я тщательно осмотрел траву у подножья сосны. Свежие перышки свидетельствовали о том, что чеглоку на этот раз удалось изловить молодую городскую ласточку.
Там же я отыскал перья и уже высохшие крылья стрижа, пойманного значительно раньше. Я обследовал и все высокие деревья поблизости. Особенно, те из них, вершины которых начали сохнуть (там особенно любят присаживаться эти хищники) . И в высокой траве я нашел остатки еще двух стрижей.
Спасибо за просмотр, ставьте лайки и подписывайтесь на канал!)