(Предыдущие главы https://zen.yandex.ru/media/id/5d9c6a1d3642b600ad3ef7ca/separatist-u-istokov-velikoi-imperii-glava-ii-okonchanie-glavy-5dc7b48108ffd321245befdd)
Хара-Хасар и Гомбо-баян вместе возвращались в расположение своих отрядов. С холма спускались в молчании. Каждый про себя обдумывал и оценивал доведенный до них план внезапного нападения на лагерь неприятеля. До этого они всегда воевали днем. Ночью устраивали только набеги маленькими силами, что б в темноте не спутать чужих со своими. А тут? Более восемьсот человек, и... ночью! В темноте не разберешь, что у него на голове. Вдруг своих начнешь рубить?
Когда дошли до подножия, Гомбо тихо сказал:
- Такого еще не было. Да, и атака в темноте... И построения такого для атаки еще не было. Всегда отряд разбивали на три части: середина, левое и правое крыло. А тут как будто на облавной охоте. Только в пять рядов, а не в один... и строй плотнее. Такое построение одним ударом можно прорвать, расчленить отряд.
- Что же не возразил ему? Сказал бы, что при таком построении есть угроза расчленения отряда на несколько частей и уничтожения?
- Испугался. Ты видел, как он глянул, как рука потянулась к сабле, когда мы начали возражать против отхода. А возрази я еще раз, сразу бы саблей надвое развалил. Помнишь, когда он только что стал нойоном, в одном из набегов десятник не выполнил приказ, да еще начал возражать, одним ударом сабли был обезглавлен? А со временем он еще более крут стал. Сегодня жестоко наказал десять моих воинов... Если бы исполнение наказания поручил моим нукерам, они не так бы сильно побили. А то поручил воинам Арсалана, а те рады стараться.
- Да... Жесток нойон... Я раньше думал, что когда он станет нойоном, так мы крутить-вертеть им будем, молодым. Не получилось. Это ты со своими претензиями раньше времени вылез: «Хочу быть нойоном, хочу быть нойоном».
- Что я слышу? Это же ты говорил, что надо отложиться. А сейчас такой случай представился, что будет дураком тот, кто не воспользуется этим. Со своими отрядами уйти к куреню, забрать свои семьи и семьи воинов и уйти на юг, в степь.
- Ты что, в своем уме? – тихо прикрикнул Хара-Хасар на Гомбо. – Не успеешь поднять воинов, как всех уничтожат. У нас же всего двести пятьдесят человек.
- И так Буянто всех нас погубит. Будет кидать наши отряды в самое пекло. И мы, деваться некуда, будем драться, потому, что Бэлигтэ, добравшись до улуса, глаз с наших семей не будет спускать. Буянто теперь держит нас в своих крепких руках. Не вырваться.
Некоторое время шагали молча. Хара-Хасар нарушил молчание:
- Одно только сейчас разумно, это воевать с умом. Не погубить себя и своих воинов. Будем живы – будем искать повод для отложения. И хану будет по душе, когда большой и сильный род разделится. Ему лучше управлять двумя маленькими родами, чем ждать неприятностей от равного ему по силам союзника.
- Опоздали мы. Дэмбэрил-хан уже не тот грозный хан, как прежде. За прошедшую зиму сильно сдал, - с сожалением ответил ему Гомбо. – Долго не протянет, а сын его еще не став ханом уже начинает распоряжаться от имени отца, повелевать всеми. Много недругов за зиму и это лето нажил. Надо всё тщательно взвесить перед тем, как решиться уйти из-под власти Буянто.
- Не ошибиться бы. Не получилось бы так, что хотели быть в седле, а оказались сами заседланными.
- Я и говорю, что надо еще и еще раз подумать. Ну, а теперь скажи, что думаешь о таком странном построении? Не приведет ли он к гибели многих людей? – спросил Гомбо.
- Думаю, что вся надежда Буянто на внезапность нападения... Тогда не будет сильного сопротивления. А когда хэрэиды очухаются и организуются, нойон прикажет отойти назад. Ведь сказал же, что мы должны оторваться от противника на заводных конях.
- Оторваться от хэрэидов, зайти с другой стороны и снова ударить. А потом еще и еще. Неплохо задумано... Только, боюсь, получится ли. Никогда так не воевали. Первый раз такими силами ночью нападаем, - Гомбо покачал головой.
Тихо разговаривая, будто боялись, что их услышат, они дошли до своих сотен и разошлись.
В расположении своего отряда Хара-Хасар созвал десятников:
- Завтра открытого боя не будет. Перед рассветом нападем на лагерь хэрэидов. Нойон приказал на захват добычи не отвлекаться, а колоть и рубить людей. Доведите до каждого своего воина. Кто кинется подбирать барахло будет зарублен нукерами нойона. Наша сотня будет на левом крыле отряда. Построение колонной, в каждом ряду один десяток. Первый десяток нападает на врага с копьями, остальным рубить саблями, копья повесить за спину на ремни. А сейчас большие, прямоугольные щиты погрузить на верблюды и отвести животных к подножию холма. Там нойонский баурчи собирает обоз. А перед выступлением нам поручено прочесать двугорбую сопку и его окрестности. Надо обнаружить и уничтожить вражеских наблюдателей.
Доведя до десятников поставленную перед сотней задачу, четверым из них Хара-Хасар приказал подготовить воинов к выезду на прочесывание. Возглавить их решил сам.
«Лучше все хорошенько проверить самому, а то вдруг чего недосмотрят или упустят, а отвечать мне. Что-то Буянто сегодня чрезмерно лют».
Сотник не спеша начал облачаться в доспехи. Надел панцирь из связанных между собой стальных отполированных до блеска пластинок, удлиненный по бокам широкими набедренниками. Надел на голову сфероконический шлем с полумаской, наушами и назатыльником. Опоясался украшенным серебряными бляшками кожаным ремнем с необходимым поясным набором кочевника, с саблей и саадаком с тугим луком в одном отсеке и стрелами в другом. Подняв щит и копье, подошел к подведенному коню, нежно похлопал по его шее, проверил подпруги. Перебросил поводок через голову коня, взобрался на седло и стал ждать, когда воины построятся.
* * *
Гомбо-баян, расставшись с троюродным братом, пришел в расположение своего отряда в плохом настроении. Не все воины отдыхали. От костра, где сидели несколько человек, поднялся молодой воин в боевом снаряжении и быстро подошел к нему. Это был его сын:
- Отец, все лишнее уже загрузили на верблюды. Куда их вести?
- Не мог сам выяснить? Всё надо за вас делать! – почти закричал сотник.
Невольный крик ослабил напряжение в его душе. Будто что-то разжалось, отпустив его сердце.
- Под холмом Бэлигтэ собирает караван. Отправь туда всех верблюдов, потом у Арсалана попросишь лошадей из резерва для погрузки необходимого снаряжения, - уже спокойно сказал Гомбо. - А сейчас собери всех начальников десяток.
Сын виновато кивнул и убежал.
У Гомбо была своя маленькая дружина из сыновей его близких родственников, а его сын командовал ими. Этим Гомбо хотел показать, что он не менее знатен, чем нойон. В курене у его юрты, как и у нойонской, стояла охрана их числа дружинников. Боевые отряды их улуса формировались по принципу близкого родства и различались по численности, хотя и называли их сотнями. Обычно командирами этих отрядов были старшие родственники, но нойон мог назначить и другого. А у Гомбо кроме отряда, который собирается во время войны, есть и своя дружина, маленькая, но своя. Её-то нойон не отнимет. Но только на одно Гомбо-баян не осмелился. За ним не ездил нукер с бунчуком. А как хочется стать нойоном рода. Однажды он хотел со своими близкими родственниками отделиться в самостоятельный род – обок. Около трети людей рода составляют ветвь, в котором по всем законам он старший, но старейшины на совете решили, что еще не прошло минимально необходимых девяти поколений.
- Перед рассветом внезапно нападаем на хэрэидов, - объявил Гомбо собравшимся десятникам. – Скажите своим воинам, что надо воевать, а не охотиться за трофеями, а то нойонские нукеры зарубят. Перед нападением отряд строится в пять рядов, то есть один десяток строится в колонну по два человека в ряду. Первые три ряда атакуют копьями, а два последних саблями добивают врагов, не пораженных передними рядами. Сначала идем шагом при полном молчании, а по сигналу свистящих стрел начинаем атаку. Отход только по моей команде. Отходим к заводным коням, пересаживаемся и скачем дальше, пока нойон не остановит. Все всё поняли?
Получив подтверждение, он еще раз напомнил:
- Добычу не брать! Объявить всем – главное уничтожать врага. За вами будут идти нукеры нойона. Они будут рубить всех, кто отвлечется от уничтожения врага.
- Тяжело будет удержать людей от этого. Все мы привыкли, что после каждого нападения навьючиваем лошадей.
- Сейчас не до поживы. Всё, прекратить обсуждение.
Поговорили о некоторых незначительных и не требующих срочности делах, затем Гомбо приказал трем десятникам поднимать своих людей:
- Скоро подъедет Арсалан-батор, поедем менять его людей в карауле.
* * *
Арсалан-батор ехал в расположение своей сотни и последними словами ругал себя за проявленную несдержанность, недолговременную свою слабость. Ему, довольно много пожившему, повидавшему всякого, принимавшему участие во многих войнах, не пристало идти на поводу эмоций.
- А мальчик каков, мальчик каков стал, - восхищенно думал о Буянто Арсалан.- Уже не мальчик, а настоящий муж, предводитель рода и его хранитель. Двое суток с двумя сотнями бойцов сопротивлялся, не давал хэрэидам возможности на быстрый и безнаказанный набег.
Со временем, после того как Буянто остановит продвижение врагов и поворотит их назад, имя его станет греметь громче имен многочисленных монгольских ханов. Так думал старый воин Арсалан, заслуживший за свои подвиги звания «батор», и корил себя за то, что, хоть и на мгновенье, но оставил нойона одного. Одного перед возмущенными начальниками отрядов. И восхищался тем, что Буянто нашел выход из практически тупиковой ситуации.
Арсалан принимал посильное участие в воспитание нойона с колыбели. Но и другой колыбелью Буянто были и степи, и горы, и реки со всеми своими лабиринтами теснин, заливов, скал и лощин. Сызмальства сжился он и слился с этим первозданным миром. С малолетства хаживал он вместе с прочими за дичью, шатался по бескрайним степям, пропадал в лесных чащобах. Школою его были вылазки за стадами и табунами, засады, битвы, набеги на улусы. Других дней, кроме как в седле, он не знал, других ночей, кроме как у степного костра, не ведал. Рано стал он любимцем нутуга, рано сам начал предводительствовать другими, а вскоре и всех превзошел отвагою.
Размышляя о молодом нойоне Арсалан постепенно перестал ругать себя, а начал уже гордиться собой, хвалить себя за то, что никогда не покидал нойона, не оставлял его, поддерживал во всем и всегда был рядом, когда волею судеб юношей тот стал родовым нойоном. Но только сегодня увидел, что Буянто давно уже не тот юноша, готовый за ослушание немедленно наказать смертью, а волевой, вдумчивый нойон, умеющий держать людей в повиновении не только силой оружия и страха, но и своим поведением и словом. Юноша стал мужчиной, готовым не только защитить свой род, но и радеющий о его процветании, увеличении и усилении.
Уже в приподнятом, радостном настроении Арсалан-батор подъехал к кострам своего отряда, спешился и повелел подбежавшему своему помощнику Хромому Данзану собрать десятников.
- А сейчас собрать опорожненные бурдюки из-под кумыса и наполнить их водой, - распорядился, ознакомив их с предстоящими действиями. – Буубэ и Гармажап, поднимайте своих бойцов, произведете разведку со стороны западной части сопки, выясните, где стоят караулы хэрэидов, изучите все подходы к ним, на вас возлагается бесшумное их снятие перед атакой. Всё, за дело.
Посидел недолго у костра, наблюдая, как его воины собираются на задание. Люди надевали доспехи. У многих были куяки из кованых металлических пластин, нашитых на сукно. У большинства были панцири из стальных пластинок связанных между собой кожаными тесемками особым способом в виде рыбьей чешуи и с широкими набедренниками, но имелись и доспехи, скроенные из полотнищ кожи или войлока с нашитыми с наружи толстыми и твердыми кусками кожи. Не менее разнообразны были и шлемы, у кого просто с пластинчатыми назатыльниками, у кого с наушами и бармицами, с наносниками, полумасками, а иногда и с личинами. Несмотря на разнообразие облачения, вооружение было однообразным: изогнутые сабли, копья, круглые легкие щиты, волосяные арканы, луки и стрелы в колчанах. Надев доспехи и вооружившись, с седлами и упряжью шли к пасущимся невдалеке лошадям. Кто уже заседлал коней, строились у кромки костров. Арсалан посмотрел на небо, определяя время. Недавно почти безоблачное, сейчас оно стало затягиваться тучами.
Поднялся, сел на подведенного коня и в сопровождении нескольких воинов направился в сторону сотни Гомбо-баяна.
- Твои люди готовы? - спросил, подъехав к сотнику.
- Заканчивают построение.
Осмотрев построенные десятки, Гомбо подъехал к Арсалану, и они поехали в темноту в сторону хэрэидских костров, за ними шагом тронулись нукеры.
Тихая ночь веяла холодом, луна скрылась за тяжелыми облаками. Кое-где тускло мерцали редкие звезды.
Две тени поднялись с земли.
- Стой! Кто едет?
- Смена караула.
- Старший ко мне.
Арсалан отделился от группы, подъехал к часовому.
- «Оперение стрелы» - прошептал он.
- «Наконечник стрелы», - ответил пароль один из часовых.
Подъехали остальные. Гомбо оставил двух человек, оглядевшись, спросил:
- А почему костер не разожгли? Прохладно же, озябнут часовые.
- Чтоб враг не видел, где часовые, да и лучше в темноте все подходы просматриваются.
Гомбо тоже приказал своим людям не разжигать огня, и группа всадников растворилась в ночи. Переехали ручей и опять возникшие в темноте неясные тени остановили их. Опять Арсалан подъехал к ним один, шепотом обменялся паролем и подозвал остальных. Когда произвели смену часовых, сменившиеся, сев на лошадей, негромко, перебивая друг друга, сказали Арсалану:
- Нам показалось, что там, в кустах у ручья, кто-то затаился.
- Почему не сообщили подвижному караулу? Они съездили бы и проверили.
- Недавно заметили. Когда они уже от нас отъехали. Послышалось, что лошадь всхрапнула.
- Сколько их?
- Один. Думаем, что один.
- Приготовить луки со стрелами. Догнать не догоним, а стрелы могут достать его. Не кричать, а то весь лагерь переполошим, - приказал тихо Арсалан всем и, подождав немного, негромко крикнул:
- Вперед!
Всадники молча рванули коней с места в карьер. Кусты впереди зашевелились, через некоторое время оттуда выскочил верховой, за ним второй. Почти одновременно нападшие выпустили стрелы. Лошадь под одним из убегавшись рухнула, высоко задрав задние ноги. Всадник вылетел из седла, прокатился по земле, поднялся и, хромая, пустился бежать в сторону стоянки хэрэидов. Но далеко убежать не успел, на шею упал аркан, резкий рывок повалил его на землю. Второй ускакал в ночь.
- Стой! Забрать пленного! Отходим, - раздалась команда.
К лежащему подскочили два всадника, один спрыгнул на землю и с помощью второго забросил его на коня. Вся команда рысью двинулась к своему лагерю. Подъехав поближе к своей стоянке, остановились. Арсалан и несколько воинов спешились.
- Высечь огня да запалить!
Тотчас посыпались искры, и сразу вспыхнула намотанная на лучину сухая трава, каковые путешествующий по степи всегда возил с собою. Немедля несколько человек бросились рубить кустарник и вскоре горел костер, свет которого ярко осветил несколько десятков людей и одного неподвижно лежащего на земле.
- Ну что, живой он или нет?
- Живой, хрипит вот, арканом его придушило.
Дальнейший разговор был прерван громким хрипением удавленного. Один из воинов начал приводить в чувство и растирать лежащего. Удушенный начал потихоньку приходить в себя. Какое-то время водил налитыми кровью глазами по сторонам, затем попытался встать. Сдавленным голосом прохрипел:
- Пить.
Никто не шевельнулся. Только Арсалан, придвинувшись поближе, произнес:
- Мне безразлично кто ты, но ты скажешь, что завтра вы собираетесь делать, каковы планы вашего нойона?
Пленный только хрипел и просил пить.
- Уведите его к нашим кострам, закончим смену караулов и допрошу хорошенько. Доспехи и оружие его достанутся тому, кто заарканил его.
Хэрэид был связан, два конника погнали его к стоянке отряда. Арсалан с Гомбо продолжили смену часовых. Возбужденно, но тихо обсуждали событие едущие за ними воины. Для них начинались боевые будни.