Троекурова писала заявление по собственному желанию. Именная золотая ручка летала в унизанной перстнями руке. Перстни громоздились на пальцах поверх тончайших летних бежевых перчаток. Троекурова гордилась, что принадлежит к той небольшой категории дам, кто не снимает перчатки ни летом, ни зимой. К категории истинных дам.
В дверь постучали. Троекурова благосклонно кивнула, потом поняла свою оплошность, досадливо поморщилась и сказала тихим голосом, к которому волей-неволей начинаешь прислушиваться.
-Входите, пожалуйста.
На пороге возникла девочка лет тридцати пяти с нижних этажей. Волнуется. Слава о тяжелом характере Троекуровой гремела на весь институт.
-Что вам, милая? - постаралась Троекурова быть любезнее напоследок.
-Мне сказали... вернее, подсказали, что Вы сможете мне помочь, - не смотря на ласковый прием, девочка волновалась. - Надо лекцию в ноябре прочесть. Выездную.
Внутренне ухмыльнувшись, Троекурова сделала печальное лицо.
-Жаль, жаль - не смогу вам помочь ничем, - подержала паузу, - я ухожу через три дня.
-Как? - ахнула девочка, - Совсем? Как же мы без вас?
В институте все знали - без Троекуровой они пропадут. Троекурова - имя и гордость, финансирование и благосклонность начальства.
Троекурова многозначительно кивала в такт мыслям девочки с нижних этажей.
-А вот так - не нужна стала.
-А кто же лекцию сможет прочесть.., - девочка хотела добавить "вместо вас", но вовремя осознала всю невозможность этого "вместо".
Троекурова сделала вид, что задумалась.
-Даже не знаю... Маша? - и вздохнула, - Нет, Маша не справится, - потом не выдержала и добавила шепотом, - Маша, скажу вам по секрету, к сожалению, ни на что не способна.
Троекурова была довольна собой. Приползут к ней через неделю, умолять вернуться будут.
И через неделю, и через две Троекуровой никто не позвонил.
Маша - тихая сорокалетняя женщина с пучком на затылке, в неизменных черных брючках, бежевой кофточке и нашейном платке, похожим на пионерский галстук - почти не заметила ухода начальницы. Разве что шума гораздо меньше стало. А время, которое она тратила раньше на чай и конфеты для хозяйки, высвободилось, наконец, для диссертации.
Через полгода случилось то, о чем Маша в свои годы уже перестала мечтать - из "вынужденного" И.о. ее тихо, без лишнего шума перевели в начальники отдела.