Вернулась кондукторша. Пассажиры толпой бросаются к автобусу.
Взревывает мотор.
Нет, ему послышалось: мотор еще молчит.
Когда Юргис Найнис приехал в тот город, где два дня назад расстался с шофером «ЗИЛа», была уже ночь. Автобус стоял пятнадцать минут, хотя кондукторша и предупредила, что стоянка всего пять минут, так что, дескать, выходить незачем. Найнис все-таки решил выйти.
Стоя на улице, чувствовал, что кто-то наблюдает за ним из темноты. Всюду густые тени и холодные порывы ветра. И все-таки ему было весело. В дороге познакомился с молодой женщиной, достаточно интересной и счастливой соломенной вдовушкой.
Она оказалась разговорчивой и смешливой. Хохотала, откидывая изящную головку, вытягивая длинную гладкую шею и выпячивая соблазнительную грудь. И маленькие нервные ее пальцы постоянно искали опору. Несколько раз их руки встретились, и это ее отнюдь не пугало.
Теперь Найнис думал, что скоро сядет в автобус и вернется к прерванной беседе. А общий язык они нашли довольно быстро. Он рассказал ей о запоздалой свадьбе приятеля, о скромности Йоакимаса и его комплексах, обо всем, что видел там хорошего и плохого, комичного и печального.
Потом, скромно умолчав о встрече с поклонницами своего таланта, довольно подробно осветил беседу в аптеке, а затем... как поднял с земли бедную женщину, которая в потемках «запахала носом».
Поначалу он просто развлекал спутницу, даже играл с ней, немного свысока, как бы опекунствуя, пока неожиданно для себя не понял, что эта прелестная женщина не на шутку его заинтересовала. Хотелось узнать о ней побольше.
У двери автобуса обернулся и в желтой полосе света, протянувшейся от огромного освещенного окна автостанции, распознал зеленый тупорылый грузовик, к борту которого почему-то была прикреплена пышная елочка. В тот же миг заметил и человека.
Его лицо было погружено в тень. Найнис еще больше встревожился, хотя на сто процентов и не мог гарантировать, что это тот самый человек. В этот миг вспыхнул свет фар мимо проезжающей машины, и он заметил его нос, крючковатый и жесткий, скулу и темную глазницу.
Он!
Найнис машинально поставил ногу на ступеньку, висящую под дверью. Неторопливо поднялся в автобус, остановился на минутку и зашагал по проходу. Кого-то задел, извинился и отыскал свое место. Уселся, поднял воротник. Какое-то время сидел как на иголках, всем своим естеством моля автобус немедленно тронуться.
Но зловеще просторная, со всех сторон открытая взглядам машина не считалась с ним. Потом заметил, что нет его спутницы и стал упрекать себя: «Трус! Почему я его боюсь? Почему я должен избегать этого шоферюги? Можно подумать, что он мне или я должен...»
Снова огляделся, поискал взглядом пропавшую женщину.
Монолог Найниса прервал стук в окно. Он вскочил, уткнулся кончиком носа в прохладное стекло и отпрянул. Потом торопливо сдвинул в сторону стекло.
— Испугал?
— Почему? Нет.
Так, может, ко мне? Я один.
Лицо шофера казалось озабоченным, но свежим и мужественным.
— Спасибо. Я не один.
— ? ? ?
— Еще жду.
— Приятель?
— Женщина.
— Ага.
— Да и билет до конца.
— А ну его, этот билет, — сдержанно усмехнулся водитель «ЗИЛа».
— Понимаю, но видите...
— Оба поместитесь.
— Тогда я охотно.
Найнис повернулся и увидел спутницу. Услужливо встал, собираясь уступить ей место у окна. Но женщина не спешила садиться.
— Если насчет денег... Вы пассажиров найдете больше, чем надо.
— Найду...
Мотор взревел, и огромный автобус тронулся с места. Немного подав назад, он повернул к широкому проему ворот.
Водитель «ЗИЛа» глядел себе под ноги. Потом достал платок и... выпавшее яблочко покатилось по мостовой.
Могли и пересесть, — сказала спутница. — Мне бы лучше вернуться до одиннадцати.
Водитель поднял яблочко с земли, вытер о полу и сунул в карман. Потом вытер платком лоб и виски.
— Не стояли бы по пятнадцать минут.
Найнис вскочил, взял полупустой портфель и попросил кондукторшу остановить автобус.
Сошли оба.
При виде их водитель «ЗИЛа» оживился, даже заметно обрадовался. Немедленно открыл дверцу кабины и вынул оттуда железный венок.
— О, как торжественно нас встречаете! — пошутила молодая женщина, но ее голос прозвучал чуть неестественно.
Кабина была достаточно просторной, и они удобно устроились рядом с шофером. До той поры разговорчивая и игривая, его спутница замолчала и задумалась. По-видимому, она старалась ответить себе на какие-то вопросы. Найнис расстегнул пальто.
Этот чудак с самого начала показался ему подозрительным.
Там видно будет.
В желтых окнах города лишь кое-где мелькали тени: жители еще терпеливо гранили тротуары, толпились в скверах, глядели на объявления, плакаты, собирались у нарядных витрин, свирепели, остановленные проезжающими машинами.
Лицо водителя «ЗИЛа» было спокойным и как бы светилось изнутри.
Найнис впервые заметил, что водитель свежевыбрит и надушен, а соломенная вдовушка разговаривает как на сцене, радостно, почти до обморока осознавая, что сотни глаз любуются ловкостью ее цепких пальцев и совершенной грацией движений. У него, по-видимому, в городе было достаточно времени, чтобы зайти в парикмахерскую, а она, чего доброго, из года в год тренировалась перед зеркалом и каждое свое движение шлифовала, как ювелир драгоценный камень.
— Спасибо, — коротко сказал водитель и, кажется, улыбнулся.
— Благодарю, — сказала она больше глазами, чем устами.
О чем он думает?
И она — о чем?
Едва они пересекли мост, грузовик свернул на обочину и остановился. Водитель, не сказав ни слова, выбрался из кабины, оставив тихо гудящий мотор, и канул в темноту.
— Куда он?.. — спросила женщина.
— Хм... Мне кажется, это только начало.
— Какое начало?
— Его чудачеств.